15 марта 1870 года заработал один из старейших объектов городского хозяйства — белгородский водопровод, став в числе первых в Российской империи и самым первым в Курской губернии.
Крепости и колодцы
Наличие воды всегда определяло место поселения человека. Основание города-крепости Белгород на высокой Меловой горе над Северским Донцом, и трудности ее водоснабжения в осадное время стали, вероятно, основной причиной ее падения в 1612 году. Понять потенциальные возможности водоснабжения первой крепости позволяют доклады царю в 1650 году, связанные с переносом уже второй крепости, располагавшейся в современном районе — Старом городе. Одним из вариантов переноса был возврат города на «старое городище» на Меловую гору. Для этого были приглашены «колодезные мастера», которые, проведя специальную разведку, сделали заключение о возможности организации колодцев на горе в трех местах.
Во второй крепости, построенной в низменном месте, где естественной преградой к подступам были река и болотистая местность, водоснабжение было беспроблемным. В донесении воеводы Афанасия Тургенева 1634 года указывается о хорошем обеспечении водой и наличии только в малом остроге (кремле) семи колодцев. Интересно, что два пересохших теперь колодца на месте бывших Раскатной и Наугольной башен сохранились до настоящего времени!
Третья Белгородская крепость на месте современного Белгорода также была хорошо снабжена водой. В описании Белгорода за 1676 год упоминаются только в кремле два колодца, а в «земляном городе колодезей много, вода добра и промеж дворов озера, в осадное время водой в оном городе скудно не будет». Через сто лет, уже в царствование Екатерины II, при перепланировке города по регулярной застройке предписывалось «во всех кварталах в середине огородов на каждые четыре дома» поставить колодец. Колодцы в городе использовались более двух столетий, причем два колодца, по документам 1862 года, при городских домах считались казенными. Источником воды для бытовых и промышленных нужд были также реки Северский Донец и Везелка. С развитием промышленности и расширением шерстомоечного промысла загрязнение Везелки приняло угрожающий характер. Вода в Северском Донце была лучшего качества, хотя так же применялась для замачивания в ней пеньки, что затрудняло ее использование не только для питья и водопоя скота, но и для технических целей.
Первый в губернии
Настоящей острой проблемой водоснабжения города стало проведение железной дороги. Строительство ее «через выгонные земли, принадлежащие городу», лишило возможности горожан брать воду в Северском Донце «как для собственного потребления, так и для прекращения разрушительного действия огня во время пожаров». Поэтому Белгородское общество 10 октября 1868 года «признало устройство водопровода насущной потребностью». Строительство водопроводов в России только начиналось, они были только в столичных городах Москве (1804 г.) и Санкт-Петербурге (1859-62 гг.), а также в нескольких крупных губернских городах. Собственных средств в городской казне было недостаточно, поэтому городской голова обратился к министру внутренних дел с просьбой о выделении из страхового капитала 25 тысяч рублей на строительство в Белгороде водопровода. Министр, «найдя ходатайство заслуживающим внимания», 10 тысяч рублей выделил из казны, а 15 тысяч рублей — в ссуду под пять процентов сроком погашения на 7 лет. На эти цели также были пожертвованы городу 5 тысяч рублей учредителем Курско-Харьковско-Азовской железной дороги Поляковым.
В июне 1869 года в Белгороде приступили «к производству работ по водопроводу хозяйственным способом». Но затраты на них оказались значительно выше той суммы, которая изначально планировалась и была в наличии. Дополнительно деньги в размере 16600 рублей были выделены Белгородским общественным Николая Чумичова банком за счет прибыли, а 7556 руб. 30 ? коп. — из запасного городского капитала. Всего на строительство водопровода было израсходовано 54156 руб. 30 ? коп.
Впервые вода поступила в город по водопроводу 15 марта 1870 года. Для обеспечения ее циркуляции были построены водонапорный бак вместимостью 12 тысяч ведер и пять уличных водоразборных колодцев, которые стали называть водоразборными будками, установлена водокачальная машина с паровым двигателем. Число домовых вводов было незначительно, большая часть отпускалась населению через уличные водоразборы. Для подключения к городскому водопроводу требовалось разрешение городской управы, при этом заявления горожан тщательно рассматривались на ее заседаниях и выносились решения. Так, в 1874 году рассматривались прошения почетной гражданки Марии Васильевны Мачуриной, мещан Наума Егоровича и Ефима Егоровича Чепелевых, Ефима Петровича Паньшина и временного купца второй гильдии Игната Тарасовича Курдюмова о разрешении провести в их дома воду от главной водопроводной линии. Решение управы было следующее: «разрешить просителям провести воду…, но в таком случае, если просители согласятся немедленно внести в доход города единовременно на расходы по установке второй водокачальной машины, при этом… обязываются при внесении единовременных денег уговариваться между собой насчет единовременной укладки труб…».
Уже через четыре года после введения водопровода в эксплуатацию остро стоял вопрос об установке еще одной водокачальной машины, так как «количество воды, даваемое водопроводом, едва достаточно для продовольствия городских обывателей», да и при ее поломке водопровод просто бездействовал.
Городской голова Н.П. Слатин ровно через шесть лет после первого пуска воды докладывал курскому губернатору, что содержание водопровода обходится городу в 4864 рубля, и эти деньги выделяются по решению городского общества из прибылей Белгородского Н. Чумичева банка. При этом городская казна не принимает участия в расходах на содержание водопровода, и «городские обыватели получают воду из водопровода безденежно». Расходы по содержанию состояли из выплат жалований: машинисту — 600 рублей, слесарю — 204 рубля, двум кочегарам — 120 рублей каждому, сторожу при баке — 96 рублей, пятерым сторожам при водоразборных будках и фонтане по 72 рубля. А также покупка дров для паровой машины 130 саженей (по 20 рублей за сажень), на ремонт водопроводных зданий и повреждений водопровода — 600 рублей, на очистку и смазку механизма паровой машины — 500 рублей. Это первое известное упоминание о наличии в городе фонтана, которые в то время играли больше не эстетическую роль, а для разбора воды населением. Вероятно, он был устроен сразу при проведении водопроводной сети и находился у Георгиевской площади, а затем возле него был разбит Новый сквер.
Городская казна несла расходы на содержание водопровода только при значительных затратах, к таким были отнесены починка старой и установка в 1876 году новой водокачальной машины, на что было израсходовано почти 7400 рублей. Но, как докладывал городской голова губернатору, «затрата этой суммы слишком мало значит в сравнении с теми выгодами и удобствами, которые ощущают городские обыватели, пьющие водопроводную воду – чистую и здоровую».
Плата за воду
Водопроводная сеть ежегодно расширялась, увеличивалось и количество домовых подключений — городские жители по праву оценили преимущества водопровода. Расширение сети и ее содержание стали требовать более значительных средств. Впервые городская Дума 18 августа 1881 года своим решением установила плату за пользование городским водопроводом в виде налога. В смете прихода городской управы на 1882 год впервые предусматривалась такая статья в размере пяти тысяч рублей. В том же году в Думу поступило заявление от гласного Думы И.В. Курбатова, который просил взять на себя полное содержание городского водопровода по контракту на пять лет за 9600 рублей в год. Подобное заявление поступало и от временного купца Ю.В. Эслингера. Но они были отклонены с формулировкой: «содержание городского водопровода обходится для города гораздо дешевле предлагаемой суммы».
Принятие решения городской Думы об установлении платы вызвало отрицательную реакцию пользователей водопровода. В Курское губернское по городским делам присутствие в 1883 году обратился белгородский купеческий сын Иван Гаврилович Муромцев с протестом «…против принятой оценочной Комиссией способа взимания означенной платы не по количеству забираемой городскими жителями воды, а в той сумме, в какой заблагорассудится означенной Комиссии…». Губернское присутствие отменило решение Белгородской городской Думы. Такой поворот событий не устроил местную власть. На своем заседании 5 ноября 1883 года Дума постановила: «налог за воду… взимать в том же порядке, как и в прошлом 1881 и 1882 годах», так как отмена решения об утверждении платы за пользование водой из городского водопровода повлекла бы за собой «крайнее замешательство в покрытии сметы обязательных расходов текущего года».
Для окончательного разрешения этого вопроса постановили просить «г. Министра Внутренних Дел об утверждении взимания платы за пользование водою из городского водопровода в размере не свыше одной четвертой копейки с каждого потребляемого ведра». Решением министра внутренних дел 1 марта 1884 года была установлена плата за пользование городским общественным водопроводом, и в этом же году были приобретены десять водомеров для определения количества воды, потребляемой жителями города. Водомеры на водопроводной сети использовались системы «Мейнеке», «Кернъ», «Томпсон» и Бреславльского завода. Они были установлены в десяти водоразборных «общественных тумбах» — будках, которые переоборудовали в теплые помещения. Водоразборные будки стояли, как правило, в центре перекрестков дорог.
Александр Лимаров
(Продолжение следует)
