Я вернулся

Благополучная Тюмень

Реальность превзошла все ожидания. В середине ноября Тюмень, чуть припо­рошённая снегом, уже вовсю щипала лицо морозом, а в декабре в плотном снежном плену оказались и деревья, и тротуары, и дворы, и крыши многоквартирных до­мов. Настоящая русская зима, колючая и бодрящая, без привычной оттепели в канун Нового года и бегущих по дорогам ручьёв, без единого шанса на плюсовую температуру почти до конца апреля. Когда термометры однажды показали минус 35 градусов, коллеги-сибиряки предложили съездить на термальный источник — бас­сейн под открытым небом с природной ми­неральной водой. Что?

— Вода в бассейне горячая, плюс 40, — успокаивали они меня. — Шапку наденешь, чтобы волосы в сосульки не превратились, и плавай на здоровье.

Термы в итоге стали излюбленным ув­лечением. Контраст сумасшедший: улич­ный градусник застывает, например, на отметке минус 10-20-30 градусов, а ты в одних плавках и тёплой шапке разрыва­ешь водную поверхность и чувствуешь себя ледоколом, плывущим сквозь густые клубы пара и толщи воображаемого льда.

Ещё и снежинки ловишь языком на ходу, как ребёнок. Не зря в 2020 году Тюмень получила звание термальной столицы России, и именно за этим удовольствием в первую очередь едут туристы, выбирая Тюменский край в качестве места семей­ного отдыха в отпуске.

Здесь немало достопримечательностей в виде старинных деревянных усадеб, при­надлежавших купцам и зажиточным кре­стьянам, тысячи рек и озёр, невероятной красоты храмы, история которых порой на­считывает несколько столетий. Особенно поражает воображение знаменитый камен­ный Тобольский кремль, построенный в XVII веке, где я побывал на экскурсии. Уро­вень качества жизни и комфорта городской среды также выгодно отличает богатый нефтяной край от многих регионов нашей страны: жить и строить карьеру в Тюмени, одним словом, удобно, о чём во всех кра­сках рассказывал родным и друзьям, живу­щим в Белгороде. Однажды поймал себя на мысли, что в Тюмени чувствую себя как дома. В августе 2023-го двухнедельный отпуск провёл в Белгороде, а прилетев ночью в Тюмень, уже в аэропорту накрыли приятные эмоции от того, что вернулся, на­конец, в родные стены. Из окна такси, ко­торое везло меня к дому, всматривался в пустынные улицы, освещённые фонарями, и внутренне наслаждался собственным ду­шевным состоянием, с удовольствием слу­шал дорожные байки словоохотливого так­систа, строил планы на завтрашний день… Пока не случилась трагедия 30 декабря.

Удар ниже пояса

В тот день федеральные и белгород­ские новостные телеграм-каналы, которые я регулярно читал и в Тюмени, сообщили о массированном ракетном обстреле об­ластного центра. Информация обновля­лась каждые 3-4 минуты, добавлялись фотографии, видеоролики, раскрывались подробности атаки ВСУ на мирный город, готовившийся к празднованию Нового года. Позвонил родным, близким и дру­зьям — живы-здоровы, слава богу! До са­мого вечера не выпускал из рук телефон, читая новости о последствиях обстрела. В голове никак не укладывалось зрелище с убегающими от эпицентров взрывов людь­ми, телами погибших и раненых, разру­шенными зданиями, горящими машинами. Соборная, Попова, «Маяк» и покалечен­ное Сердце рядом с ним, десятки скорых и пожарных автомобилей, крики и стоны, опрокинутая детская коляска — события 30 декабря мгновенно разрушили во мне тот душевный комфорт, в котором пребывал в последний год. Это был удар ниже пояса. Несмотря на огромное расстояние между Тюменью и Белгородом, я почувствовал его так сильно, что долго приходил в себя, долго пытался собраться с мыслями, что­бы понять, что происходит. Позже слу­чились обстрелы 2 января, 14 февраля и самые чудовищные мартовские, когда на протяжении нескольких недель украинская армия ежесуточно, до пяти раз в день, на­носила удары по жилым кварталам.

Благополучная, мирная и уютная Тю­мень перестала радовать окончательно. Больше не воодушевляли чистые, краси­вые улицы, городские праздники, герои журналистских материалов, с которыми встречался по долгу профессии. Слов­но натягивал маску с дежурной улыбкой, когда ездил в командировки и встречался с людьми, и с каждым днём всё больше чувствовал, что тянет домой, в Белгород, на набережную Везёлки, в центральный парк, на Богданку… В тяжёлые для города времена вдруг захотелось быть полезным именно в Белгороде и находиться рядом с близкими и родными. Я вряд ли смогу за­щитить их в момент ракетного обстрела или атаки беспилотника, но мне будет спо­койнее, если просто буду рядом. Мне так кажется. Я так хочу.

Решение принял в июне, но предстояло завершить один важный проект, руководи­телем которого назначили меня ещё в на­чале года. Не хотелось бросать на полпути начатое дело, поэтому летом предупре­дил директора о намерении уволиться в октябре и невольно начал считать дни до отъезда: 115, 100, 80… Как солдат-срочник накануне дембеля.

Однажды прогуливался по одной из са­мых главных улиц Тюмени — улице Республики — и увидел на двери кафе рекламное объявление: «Самые вкусные сырники на районе». Я люблю сырники. В Белгороде, недалеко от Соборной площади, есть за­мечательное общепитовское заведение, где их готовили (возможно, и сейчас гото­вят) по-домашнему вкусно. Зашёл ради того, чтобы сравнить. Заказал порцию из трёх сырников и зелёный чай. Съел. Нет, ребята, у вас послевкусие не то: самые вкусные сырники всё-таки пекут в Белго­роде.

Тюменцы, к слову, близко к сердцу вос­приняли переживания белгородцев. На мо­сту Влюблённых в центре города увидел как-то рукописный плакат «Белгород, Тю­мень с тобой!». А тюменский уличный му­зыкант-скрипач, узнав, что я из Белгорода, согласился исполнить одну композицию для белгородцев, адресовав им тёплые слова поддержки. Я записал его короткое выступление на видео и отправил в по­пулярный белгородский паблик. Спасибо, Тюмень.

Здесь я нужнее

Ранний вылет в Москву, вечерний по­езд и долгожданное прибытие на железно­дорожный вокзал Белгорода следующим утром. Какая, оказывается, осень у нас шикарная. Пешком шёл по Гражданскому проспекту и наслаждался самым лучшим городом Земли, несмотря на многочислен­ные бетонные укрытия, пасмурное небо и холодный воздух. Я дома. Ни с чем не сравнимые ощущения. Когда-то уезжал из Белгорода в Питер, надеясь сделать карьеру в мегаполисе, пробовал работать в Ли­пецке и Воронеже, испытал на себе суро­вый климат Сибири, желая получить новый профессиональный опыт и иметь более высокую зарплату, и всё равно судьба при­водила обратно. Здесь я нужнее. Мне так кажется. Я так хочу.

— Отойдите, пожалуйста, — услышал сза­ди себя недовольный мужской голос на Театральном проезде.

Дворник с видавшей виды метлой в ру­ках собирал в кучу опавшие листья, а я за­стыл на месте, любуясь осенним пейзажем вокруг и мешая ему работать. Улыбнулся, отошёл в сторону и поздоровался с незна­комцем.

— Сегодня утро доброе, — сказал дворни­ку. — Пока тихо вроде.

— Пока тихо, — согласился тот более ми­ролюбивым тоном. — Но бдительность не теряйте. Ближайшие укрытия на площади.

— Спасибо, видел.

Сигнал ракетной опасности услышал уже на следующий день, выходя из мага­зина. Под грохот ПВО быстро забежал в укрытие, переждал несколько минут, пока не объявили отбой, но едва прошёл ме­тров сто, как опять завыла сирена. Новая реальность, в которой мне придётся жить и работать, к которой нужно привыкнуть. Я же всегда стремился расширять гори­зонты профессиональных знаний на прак­тике, вот и сейчас буду трудиться в усло­виях, приближённых к боевым. Хороший опыт. Что из этого получится, тоже знаю. Мы справимся, выстоим, преодолеем все трудности и вместе дождёмся дня, когда перестанем слушать небо и искать глаза­ми укрытия. Хотя бы потому, что нас те­перь на одного человека больше. Мне так кажется. Я так хочу.

… Сырники в кафе на Гражданском про­спекте по-прежнему готовят: не удержался и забежал сюда на выходных перекусить. Боже мой, это те самые сырники — горячие, нежные, воздушные, вкусные!.. Белгород, я соскучился, я вернулся.

Владимир ПИСАХОВ
ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА АВТОРА И СВОБОДНЫХ ИСТОЧНИКОВ