На протяжении истории человечества во время военных конфликтов страдали не только их непосредственные участники, но и мирное население. Это наглядно подтверждают события, происходившие на Белгородчине в период гитлеровской оккупации. В архивных документах зафиксированы многочисленные злодеяния захватчиков и их пособников в пределах современной Белгородской области в 1941 — 1943 годах. Но самое страшное, жестокое и масштабное преступление было совершено ими в феврале 1942 года. Эта трагедия произошла в селе Михайловка (второе название — Пески) Михайловского сельского Совета, в 1957 году вошедшего в городскую черту Белгорода.
Под пятой оккупанта
Так, в акте «о зверствах и грабежах немецко-фашистскими оккупантами за время их пребывания в селе
Михайловка Михайловского сельского Совета Белгородского района», составленном в конце августа 1943
года, вскоре после окончательного изгнания врага, отмечалось: «…с начала оккупации немецко фашистские негодяи арестовали 10 человек граждан села Михайловка в качестве заложников … Арестованные сидели по 10 дней, потом выпускались, а новые партии вновь
арестовывались. При вступлении передовых частей немецкой армии начались повальные грабежи граждан села Михайловки. Грабители забирали рогатый скот, кур, свиней, продукты питания, носильные
вещи, золотые вещи…». Однако всё это оказалось несущественным по сравнению с тем, что белгородцам пришлось увидеть и пережить.
В январе 1942 года окончилась неудачей попытка Красной армии освободить Белгород. По всей вероятности, после прекращения активных действий на Белгородском направлении оккупационные власти решили провести карательную акцию для устрашения мирного населения. Гитлеровский пособник Г.И. Федоровский, ставший в период оккупации заместителем начальника городской полиции Белгорода, свидетельствовал: «В первых числах февраля 1942 г. начальник полиции Беланов приказал мне и другим инспекторам обязать старост улиц в срочном порядке представить в полицию списки коммунистов».
Вскоре были арестованы все «подозрительные лица»: евреи, советские активисты и члены их семей, включая малолетних детей. Белгородка А.Н. Балагурова, проживавшая во время войны на улице Воровского (ныне улица Князя Трубецкого), вспоминала, что в начале 1942 года гитлеровцы устроили облаву на евреев: «Через улицу, напротив нашего дома, по Народной жила семья еврея.
Фашисты арестовали его жену-белоруску, даже сына их немого забрали…». Другая жительница Белгорода свидетельствовала: «Даже если муж был русский, а жена еврейка или наоборот, забирали обоих и детей их. Некоторых детей удалось спасти, найти русских, которые подтверждали, что это их дети, и они оставались живы. Одну я помню, Тамару Лифшиц — красавица была женщина. У неё маленький мальчик Лёва был от еврея. Он переболел у неё менингитом, и всё равно она его не оставила. Ей, русской женщине, обещали сохранить жизнь, если она откажется от сына-еврея, но она не смогла этого сделать…».
Местом для уничтожения мирных граждан оккупанты выбрали камышитовый или камышовый завод на окраине села Михайловка. По данным историка С.В. Богданова, это небольшое предприятие действовало с 1934 года. На нём выпускался камышит (строительный материал из камыша в виде спрессованных плит) или камышовые доски.
Производство размещалось в одном здании — большом сарае: 25 метров в длину, 7 метров в ширину, 4 метра
в высоту. Краевед А.Н. Крупенков полагал, что он находился на современной улице Корочанской, в районе, где впоследствии был построен завод Пластмасс.
Чёрный день
Наступило 5 февраля 1942 года, обречённые на смерть люди были собраны в помещениях аптеки № 8 на улице Ворошилова, 1 (ныне проспект Славы). А.С. Яновский свидетельствовал: «…в день отправки из тюрьмы заключённых в феврале 1942 г. в моём присутствии, я догадался, что арестованных вывозят из тюрьмы на уничтожение, потому что к тюрьме подъезжали крытые брезентом автомашины с немецкими солдатами, на руках у этих солдат были какие-то знаки различия и их называли «эсэсовцами». Тут же был начальник полиции Беланов с большим количеством незнакомых мне полицейских». На следствии Г.И. Федоровский показал: «Перед отправкой в район камышитового завода нас построили во дворе полиции. В строю было до восьмидесяти работников полиции. Начальник полиции Беланов подал команду «смирно», доложил немецкому ортскоменданту Штарку о готовности полицейских к выполнению задания. Штарк с нами поздоровался и обратился с короткой речью. Он сказал, что по решению германского командования сегодня будут расстреляны наши враги, и задачи полиции — оказать помощь при выполнении данной операции. Штарк сказал, что должны охранять место казни, изолировав местное население (не выпускать из домов), не допускать проникновения посторонних за линию охраны и побега арестованных, а в случае побега арестованных применять оружие».
Подробности преступления зафиксированы в «Показаниях свидетелей о произведённых зверствах немецко-фашистскими оккупантами на территории Михайловского сельского Совета Белгородского района» от 16 ноября 1943 года: «5 февраля 1942 года, мы… видели, как утром рано к камышитовому заводу примерно часов в 7 утра подвозили на автомашинах наших советских людей — жителей города Белгорода — работников железнодорожного транспорта, в том числе жителей нашего села… Всего было подвезено более 2 тысяч человек. Как только подвозили наших людей на автомашинах, раздевали до
нижнего белья и партиями по 30-35 человек загоняли в помещение камышитового завода. Как только наши люди заходили в помещение завода, раздавались выстрелы и крик людей. Лет 12-ти мальчик каким-то образом выскочил из помещения камышитового завода и стал убегать в направлении села, то вслед за ним побежал немец, догнал его, приволок к помещению завода и зарубил кинжалом, после этого немец стоял и вытирал кинжал от крови. Как только партия расстреливалась, загонялась следующая партия, людей в помещение завода загоняли палками. В это время вокруг завода примерно в метрах 200-250 стояла цепь русских полицейских, охранявших подступы к помещению завода. К 14 часам 5-го февраля
1942 года все подвезённые на автомашинах наши люди, более 2000 человек, были уже расстреляны, а помещение завода камышитового было взорвано с 2-х сторон и подожжено, причём каждая расстрелянная партия обливалась бензином. С утра 5-го февраля до утра 6-го февраля 1942 года люди горели, а утром 6-го февраля приехали русские полицейские, привезли с собой бочку бензина, стали баграми стаскивать недогоревшие трупы в одну кучу и перелили их бензином и зажгли. Всю ночь на 7-е февраля 1942 года горели трупы, после этого полицейские не приезжали дня 3, а 10 февраля приехали человек 6 и засыпали песком оставшиеся обгоревшие кости советских людей. Однако собаки по селу Михайловка очень часто таскали обгоревшие руки и ноги…».
Память жива
После изгнания оккупантов, в сентябре 1943 года место преступления было осмотрено специальной комиссией. В протоколе осмотра от 5 сентября 1943 года (хранящегося в архиве Управления ФСБ по Белгородской области) отмечалось: «…Изложенное даёт основание констатировать, что на территории восточной части здания подвергнуто сожжению большое число людей. Сожжение произведено при помощи горючей жидкости и дерева. Люди были сожжены тщательно, при высокой температуре; трупы
и скелеты перемещались на своих местах, а не сгорали на одном месте: части скелетов или трупов сгорали вне стен территории завода. Также можно предположить, что были отброшены взрывом на расстояние из его стен. Значительное количество пепла — костного порошка и остатки спрессованной нательной одежды — дают право думать о том, что они были под какой-то большой тяжестью». Однако установить точное количество погибших не удалось. В «списке граждан города Белгорода, сожжённых на Камышитовом заводе во время оккупации г. Белгорода немецкими извергами» перечислено всего несколько десятков имён и указано «всего по списку — 90 человек». В актах ущерба также встречаются разные цифры — 1700, 2000 человек. По подсчётам историка С.В. Богданова, к месту казни прибыло примерно 40 грузовых автомашин с людьми, общее число жертв было не меньше 600-800 человек. Однако исследователь допускает, что количество погибших могло быть существенно больше.
Шло время, гитлеровские пособники, военные преступники, всячески пытались уйти от правосудия: скрывались под чужими именами, часто меняли места работы, переезжали из города в город. Сотрудникам Комитета государственной безопасности СССР приходилось прилагать значительные усилия для выявления и розыска изменников Родины. В сентябре 1959 года перед судом в Белгороде предстали бывшие полицаи, причастные и к преступлению на камышитовом заводе: Г.И. Федоровский, И.С. Мамаев, И.Н. Терещенко, И.Г. Щурок. Все они были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу.
По истечении 55 лет со дня трагедии, в мае 1997 года, в Белгороде на улице Речной, 47а, была торжественно открыта часовня Казанской иконы Божией Матери. Положительно оценив мероприятие по увековечению жертв трагедии, краевед А.Н. Крупенков выразил сожаление, что из-за путаницы памятник воздвигнут не на месте казни (по улице Корочанской), а на значительном удалении от него. Позже, летом 2019 года, был установлен памятный крест вблизи бывшего камышитового
завода.
80 лет прошло с той поры, давно закончилась Великая Отечественная война, ушли из жизни очевидцы и участники тех страшных событий. Всё чаще раздаются за рубежом и
на постсоветском пространстве голоса, призывающие «переосмыслить» происходившее в военные годы, простить гитлеровских палачей и их пособников. Однако поступить
так означало бы предать память о наших соотечественниках, миллионах безвинных жертв, погибших от рук нацистов и их прислужников. Поэтому, сколько бы ни минуло лет, мы должны помнить о страшной расправе на камышитовом заводе и других трагических страницах истории нашего края.
Александр ПЧЕЛИНОВ-ОБРАЗУМОВ
ФОТО ИЗ АРХИВА ГАБО
