► В рамках работы по патриотическому воспитанию восьмиклассники школы №35 встретились с выпускником школы Анатолием Антонюком, который поделился с ребятами своими послевоенными воспоминаниями.
В школе как раз проходит месячник военно-патриотического воспитания и оборонно-массовой работы, но интерес к военному прошлому Белгорода сейчас актуален по многим поводам. У юного поколения пока ещё есть хотя бы какая-то возможность услышать о них от совсем уже небольшого числа ветеранов и очевидцев событий, чтобы нести память прошлого во имя будущего, вливаясь в ряды белгородского бессмертного полка с портретами своих прадедов.
Анатолий Иванович родился на следующий год после того, как пришёл с фронта отец. Среди руин и мест былых пожарищ тоже надо было как-то выживать, и матери, Ефросинье Гавриловне, пришлось вместе со старшим сыном, Виктором, вырыть полуземлянку. Виктор отца-фронтовика не дождался всего лишь месяц — получил сильное переохлаждение и умер в свои 15 лет от крупозного воспаления лёгких. Житьё было не из лёгких: их хутор Ерик был, что называется, стёрт с лица земли и надолго стал «кладезем» многих неразорвавшихся боеприпасов, которые потом то и дело находили ребятишки.
Эти окрестности, включая соседнее село Шопино, стали ареной жестоких боёв на Южном фасе Курской дуги в первый же день битвы 1943-го. И сегодня южнее реки Ерик на северном скате высоты, за которую шли бои, сохраняется противотанковый ров, вырытый тогда красноармейцами и местными жителями перед первой оборонительной полосой. А в нынешнем селе Ерик, которое с границами бывшего хутора не совпадает, находится братская могила 453 советских воинов.
В Шопино после войны разместился лагерь мирных немцев, которые вплоть до своего интернирования в 1964-м занимались строительством дороги и восстановлением былых разрушений: в районе современного аэропорта строили через реку мост, отстраивали свиноферму, зарывали окопы и заравнивали ямки на полях — чтобы можно было пахать и сеять хлеб.
Маленький тогда Анатолий наблюдал, как делали бетонку: у бригадира был специальный термометр для замера температуры полосы будущего дорожного покрытия, с помощью которого тот контролировал температурный режим во время работ. Закатку проводили, приспособив для этой цели 200-литровые бочки, наполненные водой. Как бы там ни было — 30 лет без ремонта дорога простояла благополучно.
Мимо жилища Антонюков каждое утро проезжал немец, набиравший из местного родника воду для кухни. Шутя, наполнял пилотку малолетнего Толика головастиками: «Неси рыбку!». И тот мчался в дом, с радостью возвещая уже на пороге: «Мам! Дядя Виля рыбку дал!» Иногда немец мог прокатить мальчишку на своей водовозке, показать фото таких же белобрысых «кин-деров» из далёкой Германии. Мог передать найденную по дороге доску или фанеру, которая тут же находила своё место в незамысловатом быту простого жилья. Несмотря на отгоревшее огнём прошлое, отношения сторон в общем русле восстановления мирной жизни были уже дружелюбными. Бегая в отцовских пилотках по ярам и набирая полные карманы патронов для своих детских игр, ребятишки нередко заглядывали в немецкий лагерь для просмотра кино, которое «крутили» в походных условиях прямо на рядне. Грубая домотканая холстина, натянутая в качестве экрана, демонстрировала неведомую детворе заграничную жизнь, комедии, актёров и актрис в красивых платьях, танцы и песни на непонятном языке.
Мать Анатолия в это время работала в колхозе. Для неё, участницы постоянного «трудового фронта», день начинался в четыре утра, с восходом солнца. В пять бричка с её бригадой уже была на свекольных полях, а возвращалась в не раньше девяти вечера. Свеклу очищали, обрывая ботву («гич»), и складывали в длинные бурты. На обратном пути бричку могли остановить проверяющие: не прихватила ли чего какая-нибудь работница домой с колхозного поля. Однажды у Ефросиньи нашли за пазухой остатки гича — несколько листьев. Что тут началось! Светило женщине три года тюрьмы, еле удалось оправдаться.
Несмотря на все трудности и голодное время, предоставленные себе малолетние ериковские пацаны не унывали и не скучали. Анатолий Иванович вспоминает, как гремели в ярах разрывы брошенных в запаленный костёр патронов, как обустраивали помост для прыжков в воду, притащив для него найденный боеприпас: четыре неразорвавшихся снаряда, которые скрепляли и заравнивали быстро сохнущей на солнце глиняной болтушкой. Игра со смертью не осознавалась, но в большинстве случаев была неизбежной. Подрывались от найденных патронов, на давно оставленных и присыпанных землёй гранатах. Трое из сорванцов из одного только их класса в те уже мирные 1950-е погибли, вовремя не разглядев или не распознав очередной страшный подарок войны. Но любопытство и азарт игры всякий раз побеждали страх неугомонных мальчишек. Как-то Анатолию подфартило найти настоящий «вальтер» — самый популярный пистолет германской армии. Зарытый совсем неглубоко, заботливо завёрнутый для хранения в хорошо промасленную тряпку, он словно бы ждал своего хозяина. Юный «хозяин» не слишком надёжно упрятал своё сокровище под стрехой, где его на следующий вечер обнаружил вышедший из дома отец. Так крепко мальчишке ещё не доставалось, и немудрено: Иван Ильич — член партии, и занимается дома сокрытием боеприпасов. Узнает кто, так вовеки не оправдаешься!
Поводов к подозрениям в послевоенное время долго искать не приходилось. К примеру, у пятерых одноклассников Анатолия на фронте пропали отцы. А один — без вести. Родные-то ждали, переживали, а вот остальные относились к таким пропавшим с подозрением: а вдруг не погиб, к немцам перебежал? Таким образом, нахождение на полях ушедшей войны хотя бы смертного солдатского медальона — чёрной пластиковой капсулы с именем и данными погибшего — становилось как долгожданной, пусть и скорбной вестью о нём, так и поводом для сохранения доброго имени.
Уже в 2015 году, выкорчёвывая деревья своего сада, Анатолий Иванович нашёл печную заслонку, ставшую табличкой с именами 14 павших солдат, нацарапанными чем-то острым, вроде зубильца. Фамилии и инициалы читались достаточно чётко. Их, по всей вероятности, написали для сохранения памяти героев оставшиеся в живых красноармейцы, похоронившие здесь своих боевых товарищей. В военкоматах обоих округов Белгорода поначалу не проявили к находке ни малейшего интереса: «Иди ты, дед, домой, всё это уже быльём поросло!». К счастью, это не остановило Антонюка. В Минобороны сверили с архивом, и всё совпало один в один: действительно, именно у этой части в 43-м здесь шли тяжёлые бои. В процессе продолжившихся поисков вместе с подключившимися волонтёрами из Белгородской региональной общественной организации «Поиск» тогда нашли и восстановили имена ещё 108 человек. Родственников нескольких человек ребята потом даже нашли по интернету.
Сегодня эта нелёгкая работа продолжается и время от времени даёт новые плоды. Ту печную заслонку-табличку с именами героев через два года принял на вечное хранение государственный военно-исторический музей-заповедник «Прохоровское поле», в декабре 2017-го посвятив дарению специальное торжественное мероприятие. Пригласили тогда почётных гостей: участницу Курской битвы Марию Колтакову, племянницу одного из погибших солдат (Николая Шуленина) Веру Бабину. Вера Фёдоровна рассказывала, как долго все они искали пропавшего без вести дядю Николая.
Памятная стела в Шопино увековечивает имена солдат, вместе с нехитрым куплетом стиха, который сочинил в память о героях Великой Отечественной Анатолий Антонюк.
«Здесь гвардия держала оборону, И танки были биты, и не раз. А память сохранит всех поимённо, Кто жизнь отдал за Родину, за нас …».
Сочиняет он, сколько себя помнит, и всё как-то не для толстых журналов, а непосредственно для знакомых, адресно, щедро делясь впечатлениями о том, что затронуло или восхитило, и заботливо переплетая каждый томик своей самиздатов-ской библиотечки. Он окончил строительный техникум, вместе с другими рабочими РСУ-1 вербовался и попал уже на второй год в Чернобыль для ликвидации последствий трагедии на атомной станции, от фундамента и до завершения возводил диораму «Курская битва. Белгородское направление». Настоящий военный пикап, раздобытый у кого-то специально для её экспозиции, был выменян у владельца на новую «Волгу», и рабочие с величайшим удовольствием «доводили» машину до битого состояния ломиками и кувалдами, вовсю ругая при этом «немецкую сволочь».
С огромным интересом слушая все эти рассказы, восьмиклассники из его любимой 35-й перелистывают книжечки со стихами и фотографиями, проникаются мужеством далёких прадедов, а ещё и неиссякаемой любовью к жизни, исходящей от самого рассказчика. Почти всю свою жизнь Анатолий Иванович связал с темой войны, памяти, поиска, спасения, строительства, восстановления из руин. И как хорошо, когда получается это просто, с оптимизмом и на волне простого человеческого неравнодушия к окружающему миру, любви к населяющим его людям.
Ирина ШВЕДОВА
ФОТО АВТОРА И ИЗ АРХИВА МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА «ПРОХОРОВСКОЕ ПОЛЕ»