Есть на Белгородчине село Богородское, что в Новооскольском городском округе, которое издавна славилось традициями разведения гусей. Есть там даже уникальный «Музей гуся», единственный в стране. Но гораздо больше прославили этот край люди. Почти три десятилетия прожил в Богородском Николай Борисович Голицын, один из героев Отечественной войны 1812 года, известный деятель культуры первой половины XX века, яркий представитель знатнейшей фамилии. 8 декабря исполнилось 225 лет со дня его рождения.
Голицыны — самый многочисленный и разветвленный княжеский род России, чья генеалогия уходит корнями к литовскому князю Гедимину. Среди них встречались и богатейшие люди России, и захудалые провинциальные помещики, и военные деятели, и необыкновенно одаренные творческие личности — как Николай Борисович Голицын.
Воинский долг
Еще в отрочестве, живя в Вене, он встретился с Гайдном, увлекся произведениями Моцарта. Семнадцатилетним юношей в качестве ординарца прославленного полководца Петра Багратиона сражался под Бородино. Вместе с русскими войсками преследовал французов до Парижа и был награжден за храбрость золотой шпагой, которая хранится ныне в государственном Эрмитаже.
Николай Голицын родился 8 декабря 1794 года — точное место рождения неизвестно. Прадед был фельдмаршалом, отец Борис Андреевич — генералом, мать Анна Александровна, урождённая Багратион, родственница знаменитого полководца. Николаю предстояло продолжить военную династию, и юного князя отдали в Пажеский корпус, самое престижное учебное заведение Российской империи. Там преподавали лучшие специалисты по военным, общеобразовательным и музыкальным дисциплинам. Игре на виолончели Голицын выучился у знаменитого немецкого педагога и композитора Берн-харда Ромберга.
Молодого человека ожидала блестящая офицерская карьера, но армейская служба его не привлекала. За время учёбы Голицын всерьез увлекся музыкой, поэтому, сославшись на проблемы со здоровьем, подал в отставку.
Добровольно он вернулся в армию с началом Отечественной войны 1812 года. В строй встали не только братья Андрей и Александр, но и пожилой отец, возглавивший ополчение во Владимире. Восемнадцатилетний Николай писал: «…каждый из нас желал только принести в жертву Родине свою жизнь и достояние». Он геройски проявил себя в боях на Бородинском поле, при взятии Парижа, был неоднократно ранен, награжден орденами Святой Анны и Святого Владимира V степени, шпагой с золотым эфесом.
Не хуже шпаги князь владел пером. Много позже он напишет книгу «Офицерские записки, или Воспоминания о походах 1812, 1813 и 1814 годов» (вышла в 1837 году, переиздавалась несколько раз), очерки «Бородинское сражение», «Перенесение тела князя Багратиона на Бородинское поле», «О московском пожаре 1812 года».
Военный долг еще не раз призовет князя к службе. В 1826 году он отправился на Кавказ, где плечом к плечу с генералом А.П. Ермоловым покорял воинственные племена горцев и дослужился до чина подполковника. Затем последуют несколько лет гражданской службы в министерстве финансов.
Уже в 60-летнем возрасте Голицына застала Крымская война. Сформировав из тысячи своих крестьян «Новоосколь-скую 45-ю дружину», князь героически воевал под Севастополем вместе с сыном Юрием и десятилетним внуком Евгением.
Призвание — музыка
Но когда молчали пушки сражений, к Николаю Борисовичу вновь возвращалась муза творчества. Музыка была его истинным призванием, всю жизнь он совершенствовал свое мастерство в этом искусстве. Он великолепно играл на скрипке, но больше любил виолончель, выступал соло и в ансамблях, активно участвовал в деятельности Петербургского филармонического общества и Общества любителей музыки. Исполнительское мастерство Голицына высоко оценил скупой на похвалы композитор Михаил Глинка, который даже хотел привлечь князя к участию в оркестре на премьере своей оперы «Жизнь за царя».
Дом князя Голицына, блестяще образованного человека и тонкого ценителя искусств, слыл в Петербурге культурным центром столицы. Молодая и нежно любимая жена Елена Александровна, урождённая княжна Салтыкова-Головкина, хорошо играла на фортепиано и могла составить с мужем камерный дуэт. Увлекался музыкой и сын Юрий, который впоследствии прославился тем, что организовал первоклассную хоровую капеллу из крепостных. Голицын-младший с удовольствием выступал и в салоне отца, однако тон всем музыкальным вечером задавал Голицын-старший.
Вечерами у них собиралось изысканное общество лучших людей России: писатели Владимир Одоевский, Василий Жуковский, Александр Пушкин, композитор Александр Даргомыжский и другие деятели искусства — русского и зарубежного, а также гурманы и любители вкусно поесть. Здесь находили приют талантливые, но не слишком состоятельные музыканты, артисты, литераторы. Например, в доме князя жил писатель В.И. Козлов.
«Голицынские» квартеты Бетховена
Николай Борисович был горячим поклонником музыки Бетховена, и в доме исполнялось все, что было написано композитором для виолончели или камерных составов. «Однажды, — вспоминал Николай Борисович, — мне пришло на ум написать лично Бетховену и спросить его, не согласится ли он сочинить для меня три новых квартета».
Струнные квартеты были на пике популярности. Они писались для двух скрипок, альта и виолончели и сравнивались с разговором четырёх умных, воспитанных и чутких людей. Каждый великий композитор обращался к этому жанру, чтобы выразить самые сокровенные чувства.
Бетховен откликнулся на предложение князя, но предупредил, что не может назвать срок выполнения обязательства «ввиду того, что вдохновением нельзя повелевать». Написанные им «голицынские» квартеты отличаются утонченным музыкальным языком и требуют виртуозного мастерства от исполнителей.
В ожидании своего заказа (а ждать пришлось несколько лет) князь в 1824 году устроил мировую премьеру бетхо-венской «Торжественной мессы» в Петербурге, в концерте филармонического общества — за 20 лет до исполнения этого сочинения на родине композитора, а также выслал Бетховену гонорар за посвящение ему увертюры ор. 124 «Освящение дома».
Сейчас трудно поверить, но князь Голицын проявил тогда революционные взгляды, упрямо пропагандируя музыку Бетховена — она считалась «неуклюжей и абсурдной», в моде были итальянские композиторы. Он даже писал, что ему «пришлось претерпеть немало насмешек, сарказмов, упреков за эту так называемую бетховенскую меломанию».
Переписка с композитором продолжалась до самой смерти Бетховена. За это время князь Голицын пережил несколько тяжелых утрат. В 1823 году умер первенец сын Александр, в 1824 ушла из жизни мать, отец умер несколькими годами ранее. За смертью родителей последовало разорение имения. Сестра Татьяна Борисовна Потёмкина выкупила для него село Богородское Новооскольского уезда Курской губернии, ставшее князю пристанищем до последних дней жизни.
Композитор, поэт, журналист
После отставки в 1835 году Николай Борисович живет сначала в Богородском, потом едет на юг России, много путешествует с благотворительными концертами, выступает в Керчи, Севастополе, Одессе. Особенно он любил выступать в Харькове, где принял участие примерно в 400 концертах.
Во время Крымской войны, будучи сам в ополчении, князь организует серию благотворительных концертов в пользу раненых русских солдат. Столичный «Музыкальный и театральный вестник» тогда писал: «Особенный восторг присутствовавших вызвало появление на сцене ветерана нашего ополчения князя Н.Б. Голицына. Его встретил целый гром рукоплесканий, не дававший ему возможности несколько минут начать свое соло на виолончели из оперы «Страделли».
Николай Борисович и сам был талантливым композитором — написал переложение хорового сочинения Дмитрия Бортнянского на виолончельный квартет, фантазии и вариации на темы опер Вин-ченцо Беллини и фантазию на русские темы, исполненную в 1844 году «в пользу бедных». К сожалению, это произведение не сохранилось.
Таланты его не ограничивались музыкальной сферой. Он писал стихи, переводил на французский язык поэзию Ивана Козлова и Николая Языкова. Одним из первых перевел на французский и лирику, и гражданские стихи Пушкина, за что Александр Сергеевич письменно благодарил его. С поэтом Николай Голицын подружился, как только тот окончил Царскосельский лицей, и не прекращал дружеских отношений все последующие годы.
Свои силы Голицын пробовал и в журналистике. В политической газете «Северная пчела» и журнале «Библиотека для чтения» появлялись его неординарные статьи и рецензии. За неоднозначную работу «О возможном соединении российской церкви с Западной без изменения обрядов православного богослужения» (вышла в Берлине в 1858 году)последовал даже домашний арест. Благодаря ходатайству друзей и родственников, наказание отменили, но негласное наблюдение за ним оставалось. Общество подозрительно и сдержанно относилось к его персоне.
Последние годы жизни Николай Борисович провел в Богородском, лишь изредка выезжая в соседние города, и совсем редко — в столицу. Осенью 1866 года князь простудился. Хорошего врача в окрестностях Богородского не оказалось, и 22 октября Николай Борисович скончался. Похоронен в родовой усыпальнице в Успенском Святогорском монастыре в Харьковской губернии, сейчас Донецкой области.
К сожалению, могила этого неординарного человека не сохранилась. В середине 1980-х годов все надгробия снесли бульдозером. Но Николай Борисович навсегда оставил память о себе как человек удивительно цельный, разносторонне одаренный, обогативший отечественную культуру, особенно в области музыкального искусства.
Его именем была названа одна из белгородских улиц в микрорайоне Репное.
Ксения БЕЛОУСЕНКО, главный библиотекарь отдела краеведческой литературы универсальной научной библиотеки
Использована книга Ю.С. Горяйнова «Князь Николай Борисович Голицын»
На фото из свободных источников — золотая шпага Николая Голицына из коллекции Эрмитажа.