Из-под земли достать и обезвредить

Все тайны питьевой воды журналист газеты поднял со дна артезианских скважин

 Круговорот ее в природе — уникальное явление, вдыхающее жизнь во все живое. За похожим процессом, но только искусственным, наблюдал я недавно на двух режимных объектах «Белводоканала» — от подъема воды со 100-метровой глубины до cброса уже использованной и очищенной в естественный водоем.

Без цвета, без вкуса, без запаха?

Два атома водорода и один — кисло­рода непривычно резко ударили в нос, когда вместе с начальником участка эксплуатации насосных станций водоза­бора №4 Олегом Полуляховым вошли в камеру аэрации. Именно сюда попадает добытая из артезианских скважин вода, которую непрерывно качают мощные на­сосы. Без вкуса, без цвета, без запаха, говорите? Самые популярные характери­стики живительной влаги едва не рассы­пались в пыль, однако Олег Александро­вич все расставил по местам:

—Со дна скважины вода поднимается на поверхность обогащенной мас­сой различных минералов и веществ. Запах, который вы сейчас чувству­ете, исходит от сероводорода. По­сле всех этапов очистки вода изба­вится и от неприятного запаха, и от слишком большой концентрации присутствующих в ней веществ, т.е. в распределительную сеть она поступит в полном соответствии с санитарными правилами и нормами. Как мы это делаем, вы сегодня уви­дите, — пообещал специалист.

Непокорная, всепроникающая, при­нимающая любую форму, способная перевоплощаться в разные состояния, обладающая лечебным эффектом и до­статочной силой для того, чтобы точить камни и рушить скалы, являющаяся ис­точником жизни и опасности одновремен­но… С самым противоречивым химиче­ским соединением на десяти водозаборах предприятия обращаются бережно и кро­потливо, несмотря на то что процесс до­бычи и снабжения населения давно ав­томатизирован. С питьевой водой шутки плохи, поэтому тщательная ее подготов­ка для подачи в распределительные сети для персонала архиважная задача. Какую же воду мы пьем, открывая краны в квар­тирах и домах? Обо всем по порядку.

Станция обезжелезивания четверто­го водозабора обеспечивает водой цен­тральную часть города и частично Бел­городский район. Сюда она поступает с 31 скважины четвертого и с 15 — шестого водозаборов. Оператор управляет их ра-

ботой дистанционно, отключая какое-то количество в дневное и ночное время, когда потребление воды резко сокраща­ется, и, наоборот, задействуя по максиму­му в утренние и вечерние часы — периоды наиболее активного пользования сетями. Здесь же на мониторах — вся подробная информация об объемах, давлении в тру­бах, неисправностях или порывах. Кста­ти, именно эта станция обезжелезивания в сутки очищает в среднем 55 тысяч куб.м воды для города.

С чего начинается родина для сотруд­ников водозабора? С артезианских сква­жин, откуда вода попадает в ту самую ка­меру аэрации, где я почувствовал запах сероводорода: извлеченная с глубины с помощью насосов вода шумно выплески­вает свою первую энергию наружу, гром­ко, словно водопад, ударяется о борта и падает вниз, заполняя собой все свобод­ное пространство. Олег Полуляхов, глу­боко вдыхая привычный запах сероводо­рода, дает первый комментарий:

Вот она, наша водичка, из самых недр земли. Между прочим, Белгород —один из немногих городов страны, который в качестве источников пи­тьевой воды использует исключи­тельно артезианские скважины, а не естественные водоемы. В чем пре­имущество? У нас исключен риск бак­териологического заражения ввиду отсутствия в подземных водах опас­ных микробиологических организмов, которых немало в реках и водохра­нилищах. Поэтому изначально наша вода защищена.

ИНТЕРЕСНО О ВОДЕ. Вода — уни­версальный растворитель. Входя в состав жидкого компонента крови, она участвует в транспортировке кислорода, углекислого газа, пита­тельных веществ и продуктов жиз­недеятельности, в терморегуляции и химических процессах в клетках.

Выйти сухим не получится

От чего же тогда, кроме сероводоро­да, ее основательно очищают на водоза­борах? Олег Александрович назвал глав­ного «вредителя», с которым борются на

станции обезжелезивания. Вы правильно догадались: это железо, один из самых распространенных в земной коре метал­лов. Его концентрация в артезианской воде очень велика, поэтому для того, чтобы отделить металл от жидкости, ее «приглашают» в камеру аэрации для обо­гащения кислородом, а железо, раство­ренное в воде, окисляется и меняет свою валентность. После чего вода подается в специальные фильтры, наполненные песком. Длительное нахождение здесь позволяет освободиться от неприятных запахов и железа, и далее она по дре­нажной системе перемещается в резер­вуар чистой воды. Неужели металлов в ней теперь нет совсем?

—Конечно, есть! И не только они. При­чем их наличие в пределах норм необходимо для здоровья челове­ка, — объяснила начальник испыта­тельной лаборатории качества питьевой воды Светлана Ляпина. —Например, содержание железа по­сле обработки на фильтрах — менее 0,1 мг на один литр при норме 0,3 мг.

Сотрудники лаборатории под руко­водством Светланы Александровны еже­дневно исследуют воду перед подачей в распределительные сети, подвергая ее химическому, радиохимическому и микробиологическому анализам по 64 показателям. Чего здесь только нет, ока­зывается! Хлориды, сульфаты, фтор, кальций, марганец, селен, бор, хром, барий, кремний — химические элементы, собранные как будто самой природой в один большой букет, лишь дополняют по­лезные функции воды. Железо — для кро­ви, селен — для повышения иммунитета, марганец — для работы мозга и быстрого заживления тканей. Одним словом, вый-

ти сухим из воды не получится. А осадок? Осадок на стенках чайников тоже поле­зен? Откуда он постоянно берется?

Рядовой потребитель о качестве воды привык рассуждать по про­стой схеме: если есть осадок — вода плохая, если нет — значит чистая, —прокомментировала Светлана Ля­пина. — Это ошибочное мнение. Что такое осадок? Это кальций, необхо­димый для полноценного функциони­рования организма: способствует расщеплению жиров, нормализует обмен веществ, снижает уровень холестерина в сосудах. Он и влияет на уровень жесткости белгородской воды,  который не нравится неко—

торым горожанам. В разных регио­нах России санитарными правилами определены свои требования и нор­мативы к качеству воды, в том чис­ле и к уровню жесткости. Для Бел—городчины, например, учитывая ее природный ландшафт, допустимая отметка -10 градусов жесткости, а анализ воды показывает, что в ней 8,5-8,7 градусов. Мы в норме. Причем этот показатель легко снизить са­мостоятельно до двух—трех граду­сов — достаточно вскипятить воду.

Кому не подходит или не нравится белгородская вода? В первую очередь, приезжим, и этому есть простое объясне­ние. Организм, например, жителя Санкт-Петербурга, привыкшего много лет пить воду с уровнем жесткости в один градус, или мурманчанина, употреблявшего дли­тельное время еще более мягкую воду, «в штыки» воспринимает любую жесткую. Чтобы справиться с дискомфортом, нуж­но всего лишь адаптироваться к новым условиям жизни: человек, как известно, ко всему привыкает.

ИНТЕРЕСНО О ВОДЕ. У Н₂О есть уни­кальное состояние, которое называ­ется явлением тройной точки, когда она находится сразу в трех своих состояниях. Возможно это лишь при температуре 0,01 градус и давлении 610 Па.

Вывести на чистую воду

Контроль воды — многоступенчатая операция, которая не ограничивается ежедневным взятием проб перед пода­чей в распределительную сеть. Ежегодно сотрудники лаборатории берут на анализ ту самую, неочищенную, с запахом серо­водорода воду — мало ли какие сюрпри­зы могут выдать стометровые скважины. А один раз в месяц отбирают питьевую воду в распределительной сети Белго­рода, наведываются в детские сады, школы, больницы и другие социально значимые объекты (всего 240 точек) для того, чтобы сделать микробиологический анализ воды и проверить ее органолеп-тические свойства.

Лаборанты отслеживают малейшие колебания в составе Н₂О. Систематиче­ский анализ результатов производствен­ного контроля позволяет своевременно обнаружить отклонения от нормативов качества воды и оперативно принять меры по их устранению. Правда, чрез­вычайные ситуации за много лет работы ни разу не возникали: при допустимых изменениях в микробиологических пока­зателях (пять процентов при количестве исследуемых проб не менее 100 за год) специалисты фиксировали их на уровне 0,4-0,8 процента.

-Даже в таких, казалось бы, без­обидных случаях службы предпри­ятия оперативно организовывали промывку системы водоснабжения по указанному адресу, — продолжила тему Светлана Александровна. — А позже лаборатория опять делала анализ, чтобы удостовериться в том, что вода соответствует тре­бованиям СанПиН.

Вывести воду на чистую воду — задача не из простых (одна игра слов чего сто­ит), однако сотрудники «Белводоканала» с ней успешно справляются.

Раньше пили ведрами

Имеется в виду то, что в XIX столетии, когда был построен первый в Белгороде водопровод (1871 год), и начале XX века учет отпущенной населению воды изме­рялся не кубическими метрами, а ведра­ми. Город снабжали родниковой водой

из-под Меловой горы по водопроводным сетям протяженностью пять километров, объем поднятой в том году воды соста­вил 621500 ведер (почти восемь тысяч метров кубических).

Система водоснабжения развивалась, что привело к строительству в 1909 году двух водокачек, установке двух баков на Базарной и Петропавловской площадях. В найденной исторической справке осо­бенно порадовало то, что в том же году воду провели в 181 частное домовладе­ние и восемь городских домов. Объем отпущенной воды к 1910 году составил восемь миллионов (!) ведер. К сожале­нию, сведений о том, кто и как контроли­ровал качество питьевой воды на рубеже столетий, обнаружить не удалось. Пред­положу, что горожане употребляли ее в первозданном виде вместе со всеми ме­таллами, микробиологическими организ­мами и прочими примесями. Разве что кипячение, как и сейчас, могло немного обезопасить жителей от недомоганий.

Между прочим, жители Петербурга до середины XIX столетия черпали воду прямо из рек и каналов, позже появились водоносы и водовозы, доставлявшие людям воду за плату. Бочки водовозов раскрашивались в разные цвета: белые предназначались для питьевой воды (из Невы), зеленые и желтые — для хозяй­ственных целей.

Первая мировая война, годы рево­люций, а также Гражданская и Великая Отечественная войны разрушали по­строенные системы водоснабжения в Белгороде. Катастрофическая по мас­штабам ситуация сложилась в грозные 40-е, когда областной центр практически полностью разрушили немецко-фашист­ские оккупанты. Восстановление город­ского хозяйства длилось долго. Напри­мер, к 1950 году объем поданной воды был меньше, чем в 1925-м, а в 1980-м он увеличился по сравнению с 1950-м в 46 раз и составил 25258 тыс. куб.м. С тех пор много воды утекло: современный Белгород только за сутки потребляет около 110 тыс. куб.м воды, и это говорит не о расточительности горожан, а о воз­росшем по сравнению с 1980 годом их ко­личестве и в целом качестве жизни.

ИНТЕРЕСНО О ВОДЕ. Н₂О, очищен ная от примесей (дистиллирован ная), не может проводить ток. Это свойство оксида водорода появля­ется лишь при наличии растворен­ных в нем солей.

«Горшочек, вари!»

Еще одно подразделение, располо­женное на территории водозабора, — хло-раторная. Здесь происходит обеззара­живание Н₂О, хранящейся в резервуаре чистой воды. Всю работу выполняют спе­циальные приборы, которые автоматиче­ски замеряют уровень хлора в резервуаре и снижают его, если цифры поползли вверх, или, наоборот, повышают, если содержание хлора вдруг уменьшилось. Причем, приборы самостоятельно изго­тавливают дезинфицирующий раствор нужной концентрации в зависимости от ситуации и подают его в резервуар с чи­стой водой. Кроме того, они замеряют и жесткость.

В 2014 году мы отказались от исполь­зования жидкого хлора, — рассказал начальник отделения хлораторного хозяйства ГУП «Белводоканал» Сер­гей Макаров. — Это было небезопасно в том плане, что процедура обез­зараживания воды хоть и выполня­лась на высоком уровне, но зависела от возможной ошибки сотрудника. Нынешняя аппаратура полностью исключает человеческий фактор, предлагая оператору лишь роль на­блюдателя. Более того, система оповестит его о любом чрезвычай­ном происшествии. При возникно­вении нештатной ситуации прибор отключится и не позволит ей разви­ваться, не начнет работать до тех пор, пока сотрудник не сделает это принудительно.

Начальник хлораторного хозяйства привел меня на склад, где хранятся квар­тальные запасы соли для приготовления дезинфицирующего раствора, в комнату оператора с компьютером, к которому подключены 13 приборов всех водозабо­ров предприятия. Раз, два, три, горшочек, вари: процесс приготовления раствора действительно непрерывен и автомати­зирован, чему братья Гримм наверняка удивились бы.

— 25 декабря в утренние часы жители многоквартирных домов в центре Белго­рода почувствовали запах хлора в воде, -заявляю вдруг Макарову, пытаясь все-таки обнаружить слабые места системы обеззараживания и застать ее врасплох.

—Вас понял, — коротко резюмировал Сергей Александрович, усевшись за монитор в поиске нужной информа­ции. — История остаточного хлора за 25 декабря перед вашими глазами: со­держание вещества в резервуаре чи­стой воды составляло 0,27 г при нор­ме 0,3-0,5 г. Вас дезинформировали.

Концы в воду

Итак, потребители получили воду в нуж­ном объеме, использовали ее по назначе­нию и отправили на очистные сооружения «Белводоканала» по канализационным трубам. За сутки, по словам инженера-тех­нолога очистных сооружений Юрия Моча-лова, здесь принимается 100-130 тыс. куб.м сточных вод, которые подвергаются меха­нической и полной биологической очистке. Сначала сточные воды проходят через ре­шетки, песколовки и первичные отстойники, освобождаясь от грубых отбросов, тяжелых минеральных примесей, затем в работу вступают аэротенки и вторичные отстой­ники с последующим обеззараживанием. Одним словом, процесс очищения сточных вод намного сложнее и длительнее.

Здесь тоже есть лаборатория, сотрудни­ки которой проводят химический анализ по­ступающего материала по 25 показателям. Подобная строгость оправдана, потому что сточные воды после всех этапов очистки сбрасываются в реку Разумную. Требова­ния при сбросе в естественный водоем, между прочим, выше, чем для питьевой воды: рыбы на законных основаниях тоже претендуют на качество жизни под водой.

Начальник Центра исследований воды ГУП «Белводоканал» Ольга Куприева, от­вечающая за качество очистки сточных вод, рассказала о том, что коллектив ежегодно участвует в межлабораторных сравнитель­ных испытаниях, чтобы поддерживать про­фессионализм коллег на высоком уровне. Из Москвы в Белгород присылают зашиф­рованную пробу, задача лаборантов — про­вести ее химический анализ и отправить результаты на проверку. Таким образом выясняется компетентность сотрудников центра. Судя по тому, что они всегда безу­пречно справлялись с этими экзаменами, можно быть уверенным в том, что рыбы в реке Разумной компетентностью «Белводо­канала» тоже удовлетворены.

Вот такой круговорот

Пусть и условно, но я прошел его от начала до конца благодаря сотрудникам «Белводоканала». После целого дня, проведенного на территориях водозабо­ра и очистных сооружений, к воде стал относиться как к живому организму. И пить ее буду, не опасаясь за здоровье, в рекомендованном врачами объеме — во­семь стаканов в день. Она не просто уто­лит жажду, придаст сил, поучаствует в транспортировке кислорода в моем орга­низме, но и примет внутри его форму. Хо­тел бы я посмотреть на это со стороны.

Владимир ПИСАХОВ

ФОТО АВТОРА