Его жизнь сильнее смерти

Репортаж длиною в 75 лет

Его звали Макар Сергеевич Геращенко. Уроженец Белгородской области, с первых дней Великой Отечественной войны познавший ее ужасы. В боях он терял близких друзей, смерть не раз заглядывала ему прямо в глаза, но миловала. Если бы он знал, что ждет его впереди…

О последних днях жизни нашего зем­ляка, уроженца Алексеевского района, мы смогли узнать благодаря проекту «Ветер памяти», организованный усилиями почет­ного консула Норвегии Андрея Шалева. В составе поисковой бригады шли по следам погибшего героя, а итогом нелегкой рабо­ты стал незнакомый ранее целый пласт исторических фактов, проливших свет на те трагические события.

Экспедиция удивительным образом связала судьбы как норвежцев, так и мно­гих наших соотечественников. Конечной целью поездки был норвежский город Бер-левог, вблизи которого находился один из многочисленных концлагерей.

Первое знакомство

А вот и он. Нас встретили Свен Харльд, главный редактор местной газеты, и его троюродная сестра Гюнхельд Шмидт. Именно они стали неутомимыми организа­торами и духовными лидерами общества Норвежско-Российской дружбы.

В течение недели мы успели встре­титься с разными людьми — свидетелями далеких событий времен Второй Миро­вой. В первую очередь познакомились с интереснейшей экспозицией местного краеведческого музея. Отдельный раздел повествует о минувшей войне. Но что осо­бенно бросилось в глаза, так это бережное отношение к памяти наших соотечествен­ников еще с дореволюционных времен. Несмотря на то, что сам город практиче­ски полностью уничтожили фашисты, ста­раниями местного рыбака восстановлено небольшое кладбище русских поморов, где на специальном стенде на нескольких языках (в том числе и на русском) изложе­на легенда о покоящихся здесь людях.

В тесноте, но в безопасности, а хлеб пополам

Множество героев и просто мужествен­ных патриотов дала Норвегия в те годы. Ими становились простые рыбаки, рабочие, учителя. Здесь, на крайнем севере, они вы­полняли разведывательные задания со­ветского командования, с риском для жизни доставляли лично и по радио ценные све­дения. Уже после войны, вблизи Берлевога, была восстановлена небольшая рыбацкая хижина Освальда и Дагни Лу, ставшая не­большим домом-музеем и символом мест­ного движения сопротивления. Начиная с 1942 года, в маленьком домике укрывалась от бомбежек и дикого холода не только большая семья патриотов, но и советские партизаны-разведчики. Одним из членов этой семьи и был трехлетний Кристиан Мюллер. Сегодня он хранитель и экскурсо­вод этого музея.

Уже с конца лета 1941 года фашист­ское  командование  стало  активно  использовать труд военнопленных на стро­ительстве автомобильных и железных дорог, аэродромов, тоннелей, военных баз и укреплений на территории Норве­гии. С учетом того, что большинство из этих объектов считались секретными, судьба советских военнопленных была предрешена заранее. Их ждала смерть. Как память о павших — нынешний аэро­порт в городе Киркенесе, железная до­рога «Нурландсбанен»… Эти и десятки действующих по сей день объектов по­строены руками заключенных, среди ко­торых был и наш земляк Макар Геращен­ко.

Факты о последних днях жизни М. Геращенко мы собирали буквально по крупицам. Кое-что почерпнули из имею­щихся в архивах музея документов, но большую часть свидетельств о пяти со­ветских военнопленных, расстрелянных фашистами в декабре 1943 года, узнали от очевидцев.

Глядя на заключенных, можно было подумать, что это не живые люди, а за­мотанные в лохмотья скелеты. Они мол­ча передвигались, когда им это позволя­лось, и замирали по стойке «смирно», когда голос конвоира командовал: «Steh still!» Их заставляли работать даже в са­мый лютый мороз. Трудно себе предста­вить, что можно было выдержать хотя бы день, работая при минус 30 градусах, пи­таясь супом, сваренным на воде с брюк­вой или полусгнившей капустой.

За двумя рядами колючей проволоки тянулись куполообразные подобия чело­веческого жилья. Это были финские па­латки, собранные наспех лишь из одних тонких древесно-стружечных плит. В этих убогих жилищах помещалось от шестнад­цати до двадцати человек. Именно таким и был 15-й подлагерь Берлевога лагеря военнопленных Киркенеса и Альты.

Однако даже в таких условиях дух сво­боды не покидал многих. Не раз предпри­нимались попытки побегов, но обесси­левшие от голода и холода беглецы либо гибли под пулями фашистов, либо замер­зали в снегах. Но желание быть свобод­ным было у Макара Геращенко сильнее страха перед смертью…

В тот день после построения пять че­ловек выделили для хозяйственных ра­бот вблизи лагеря. Заключенные вышли за колючую проволоку ограждения и ста­ли перетаскивать тяжелые камни, укре­пляя хранилище склада.

Рядовой Ганс Курт в немолодом воз­расте призван в мае 1943 года и отправ­лен сюда нести службу в охране этого лагеря. Он, соотечественник Гёте, Геге­ля и Канта, не хотел больше участвовать

в превращении людей в ходячих мумий, обтянутых кожей. С сочувствием смотрел на своих изнеможденных подопечных, таскающих тяжелые камни. Ведь работа эта, скорее, была им в наказание, чем не­сла какую-либо пользу.

Ильяс, Шайдулла, Макар, Тимофей и Александр (так звали заключенных) уже теряли последние силы и попросили у своего конвоира передышку для отдыха. Курт молча кивнул.

Они знали, что он был неравнодуш­ным человеком.

Первым с Куртом попытался загово­рить Макар Геращенко: «Курт, а у тебя семья есть?» Тот молча кивнул. «А у меня сын, я его уже два года не видел», -не унимался Макар. «Дети — это гуд», — на ломаном русском ответил охранник.

И вдруг у Макара мелькнула шальная мысль. Он хотел ее отбросить, но сей­час, находясь на грани, все же решился. «Нас совсем голод с ума свел, — сказал Макар, — думаю, не доживу и не увижу сына. Отпустил бы ты нас за едой. Мы вмиг обернемся. Да и бежать нам некуда, кругом на сотни километров нет селений и можно просто замерзнуть!» «Хорошо! Только до вечера. Иначе побег и вас рас­стреляют», — ответил немец.

С трудом веря в происходящее, вся пятерка устремилась в город. Они знали, что семья местного рыбака Отто Шмидта не откажет им. И они не ошиблись. В тот день, кроме него им помогли многие. Они получили рыбы столько, сколько смогли унести. Дали им и теплые вещи. Каза­лось, что свобода уже совсем рядом.

Однако капризная Арктика внесла свои коррективы в планы героев. Внезап­ная снежная буря стала настоящим бед­ствием для путников. Холодный ветер сбивал с ног, не давая передвигаться и ориентироваться в пути. Снежная пелена заволокла пространство так, что ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Идти бессмысленно. Это была вер­ная смерть.

Хорошо, что по дороге попался еще один сарай с сушеной рыбой одного из местных жителей. Там был и запас дров. Вскоре костер отогрел всех пятерых. Ре­шили пересидеть тут.

О завтрашнем дне никто не думал. Прожить бы этот. А провести его в тепле и сытости — несказанный подарок судьбы. Все уже понимали, что их отсутствие об­наружено и с наступлением утра начнут­ся поиски. Они были разных националь­ностей, из разных мест, но сейчас они были одним целым, а главное — ощутили себя свободными людьми.

Наперебой вспоминали и рассказывали о своих семьях, родных и любимых, чем занимались до войны, где учились. А потом стали петь песни на родных язы­ках. За долгие месяцы тяжелого плена на их лицах появились улыбки. А затем, под треск костра, они уснули. За дверью выла снежная вьюга, продлевая им этот незапланированный праздник. Почему не вышли из своего убежища, когда были окружены охраной лагеря, мы не узнаем, о чем они думали в последние минуты жизни, когда пулеметные очереди остав­ляли от их пристанища одни щепки…

Прошли годы. Но люди сохранили па­мять о страданиях и мужестве погибших советских солдат. Благодаря усилиям почетного консула Норвегии Андрея Ша­лева, членов Баренц-центра, представи­телей общества Норвежско-Российской дружбы, дипломатических служб Норве­гии и России, администрации Берлевога в честь погибших героев установили па­мятник.

На его торжественном открытии гене­ральный консул России в Киркенесе Сер­гей Шатуновский-Бюрно отметил:

— Благодаря норвежским друзьям мы узнали имена еще пятерых соотече­ственников, не вернувшихся домой с во­йны. Это важное событие в истории двух стран, и мы его ценим. Обелиск будет на­поминанием не только нам, но и последу­ющим поколениям, о том, какой ужасной была война.

Послесловие

Следы этого земного ада сохранились и в наши дни. О лагере смерти напоми­нают столбы с остатками колючей прово­локи на них. На столбах, к которым крепи­лись ворота, уцелели петли. Нетронутым нашли даже котел, в котором варили еду для заключенных. Мы проходим мимо остатков кирпичных лагерных построек. То тут, то там видны круги от стоявших здесь некогда палаток для заключенных.

Мы возложили цветы к памятнику, на барельефе которого читается надпись на норвежском и русском языках: «С благо­дарностью в память советских воинов, павших в Северной Норвегии во вре­мя войны 1941-1945 гг. и похороненных здесь».

Мы еще вернемся в Берлевог. В июле 2019 года здесь планируется открыть па­мятник советским летчикам, погибшим в этих местах в ходе боев в небе Норвегии во время Великой Отечественной войны.

Виталий СОЧКАН, Игорь ДУБОНОСОВ

фото авторов.