Корреспондент газеты побывал в колонии строгого режима
> Двадцатидвухлетний Антон очень волновался, прежде чем выйти из машины и зайти в ювелирный магазин. Ведь драгоценности юноша собирался не купить, а украсть — с ножом в руке и в маске, наспех сделанной накануне разбойного нападения. До Нового, 2013 года оставалось три недели…
Совершить преступление уговорил приятель. Украшения собирались продать, а деньги — поделить поровну. Такая легкая добыча вполне устраивала Антона: несмотря на то, что имел место работы и немаленькую, по его словам, зарплату, денег не хватало на самое главное — наркотики. Он употреблял их не так давно, но уже успел привыкнуть к пагубному зелью. И из-за него неоднократно привлекался к уголовной ответственности: первый раз — за хранение наркотических средств, второй — за кражу личного имущества. Выручка от продажи драгоценностей должна была, как считал Антон, с лихвой окупить его потребности. Только в последний момент стало вдруг страшно. Вытащить ночью из чужого автомобиля магнитолу и остаться незамеченным — это одно, а ворваться средь бела дня в магазин с ножом в руке — совсем другое. Хотел было отказаться от преступления, но приятель, организовавший его, не позволил — поздно, мол.
Магазин открылся, как обычно, в 9 часов. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что вокруг ни души, Антон надел маску и, крепко сжимая рукоятку ножа, быстро вошел в помещение. Каждым нервом своим чувствовал, что напрасно согласился, что итогом опасной затеи станет новый тюремный срок, однако остановиться уже не было времени. Продавец безоговорочно выполнила требования злоумышленника, который, сложив золото в сумку, поспешил к выходу. У двери неожиданно обернулся к испуганной девушке и извинился.
— Подельник сам занялся реализацией украденных украшений, деньги обещал отдать в течение месяца, — рассказывает осужденный исправительной колонии строгого режима №5 УФСИН России по Белгородской области. — А я с того дня жил только ожиданием. Не денег. Наказания. Меня «взяли» через две недели. Почти восемь лет дали.
Тысячу раз прокручивал в голове тот злополучный день, вспоминая его до мельчайших подробностей, тысячу раз мысленно просил прощения у мамы, сестры и брата, тысячу раз ругал себя за то, что между ними, самыми родными людьми на свете, и пропастью, в которую постоянно загонял себя из-за пагубной привычки, выбрал худший вариант. Он рассказывал об этом как будто искренне, как будто действительно осознал и раскаялся… Оказавшись в колонии в очередной раз, как будто понял, что нужнее там, на свободе, в окружении близких и любимых, а не здесь. Но считает, что нет худа без добра. Если бы его по какому-то удачному стечению обстоятельств не арестовали тогда, он спился бы и вряд ли дожил до 2018-го. Алкоголь, наркотики, разгульная веселая жизнь, не обремененная заботами, время от времени перемежающаяся очередным правонарушением или преступлением, неизменно привели бы к печальному исходу. Антон, рассказывая об этом, нервно потирает ладони.
— Если бы продавец в ювелирном не оказалась такой сговорчивой, неужели ударил бы ножом? — спросил осторожно.
— Нет, конечно! — эмоционально и горячо ответил осужденный. — Нож взял для устрашения. Убить человека я не в состоянии. И если бы девушка стала, например, кричать или как-то сопротивляться, скорее всего, убежал бы из магазина.
В колонии Антон работает. Здесь он окончил среднюю школу, потому что имел всего девять классов образования, позже освоил в профессиональном училище, расположенном на территории исправительного учреждения, специальность сварщика. Изо дня в день, из года в год, от подъема до отбоя жизнь Антона, как и жизни сотен людей, отбывающих наказание, протекает в строгих рамках закона, без каких-либо отступлений от него, с ограничениями и жесткими правилами поведения. Прежние свободолюбивые мысли остались далеко за бортом, и возвращаться к ним у обитателей колонии нет ни времени, ни сил. В исправительном учреждении строгого режима созданы условия для того, чтобы появилось, наконец, желание подумать. Разумеется, не все из контингента выйдут на свободу с чистой совестью: многие из них воспитывались в неблагополучных семьях или детских домах, хладнокровно и неоднократно совершали тяжкие преступления и, возможно, вновь предстанут перед судом. Украл, выпил — в тюрьму, как говорил один из джентльменов удачи. Антон наелся.
— Если бы я еще раз оказался в том проклятом декабре на пороге ювелирного магазина, ни за что не переступил бы эту черту, — признается молодой человек. — Здесь, конечно, можно жить и работать, получать образование, новую профессию, читать книги, смотреть фильмы, ходить на концерты, которые регулярно для нас организовывает администрация учреждения. Но я, как и все, понимаю: это колония строгого режима. А мне всего 28 — что дальше? Уверен, что сюда больше не попаду, не здесь мне место.
Моему собеседнику через пару лет, когда он освободится, предстоит сделать, пожалуй, самый важный выбор в жизни. Пойдет ли по проторенной дорожке или проложит совершенно иную, разбирался вместе с начальником психологической лаборатории исправительного учреждения №5 капитаном Русланом Семиным. Психологические портреты находящихся здесь людей создает ежедневно, их манеры, привычки, склонности, потребности, черты характеров изучает давно. Можно ли верить осужденному, признающемуся в том, что хочет «завязать» с прошлым и начать новую жизнь?
— Трудно ответить однозначно, — рассказывает офицер. — У большинства из них абсолютно утрачена вера. Взрослую жизнь они, как правило, начинали в подростковом возрасте — с алкоголя, наркотиков, преступлений. Подобный образ жизни становится с годами единственным возможным для них, другие способы существования просто не приемлют. Чтобы осужденный поверил тебе и принял то, что ты пытаешься ему донести, для этого нужно найти очень сильный мотивирующий аргумент: он ни на секунду не должен усомниться в искренности намерений собеседника. Многие из них, кстати, сами -великолепные психологи, и стали ими благодаря не вузовскому образованию, а школе жизни. Обмануть их сложно. Ценят исключительно поступки, не слова. Можно ли верить людям с таким послужным списком? Думаю, это риторический вопрос.
Есть в колонии №5 осужденный, который вызывает у Семина доверие, потому что совершенно не похож на тех, кто отбывает с ним наказание. Его приговорили к сроку очень давно. За убийство. Но он, как бы это странно ни звучало, удивляет своей воспитанностью, образованием, интеллектом. Не разговаривает на тюремном жаргоне, не выражает мысли нецензурной бранью, а делает это исключительно с соблюдением норм литературного языка, обходителен, спокоен, дружелюбен. Ему, убежден начальник психологической лаборатории, не нужно время на адаптацию в свободной жизни, он вольется в нее и будет чувствовать себя комфортно.
Убийство и высокий интеллект…. Наверное, в мировой истории криминалистики хранятся самые противоречивые преступления, вовсе не характеризующие тех, кто их совершил. Это до сих пор -предмет изучения современных наук, исследующих психологию поведения человека. Взяться за оружие или проникнуть в чужую квартиру побуждают самые разные причины, но все они, как правило, низменны по происхождению. Украл, выпил — в тюрьму: фраза из кино для многих стала аксиомой.
История Никиты, отбывающего наказание в ИК-5, мало чем отличается от сотен подобных. Отделавшись много лет назад семимесячным тюремным сроком за кражу, он спустя некоторое время совершил убийство. Никита ножом убил родного брата. Назвать это результатом пьяного угара, в котором братья часто пребывали, наверное, можно: ведь оба находились в состоянии алкогольного опьянения. Однако ударить старшего брата ножом побудил все-таки не алкоголь.
— Он всегда, когда выпивал, жестоко бил родителей, — еле сдерживая эмоции, рассказывает Никита, — а потом, на трезвую голову, просил прощения. Много раз ему говорил не трогать отца и мать, но заступиться за них и дать отпор я не мог: брат был старше на 12 лет. Однажды, в очередном пьяном приступе, он опять стал бить отца. Я не выдержал. Схватил нож и ударил в живот. Не хотел убивать. Думал просто ранить, чтобы успокоить… Брат умер до приезда скорой помощи.
Никита сидел за столом, опустив голову и крепко сжав руки в один большой кулак. Чувствовалось, что мужчина, вспоминая события того дня, испытывает и боль, и обиду, и ненависть, и, наверное, желание что-то изменить. Уже ушли из жизни мама и папа, нет брата, из близких — только дальние родственники. К девяти годам лишения свободы суд приговорил Никиту за преступление, лишившее семью сына и избавившее ее от тирана. Виноват? Безусловно. Но почему-то немного жаль младшего брата, заступившегося за папу. Вы бы так не поступили? Откуда знаете? А я бы смог? Не знаю. Чтобы ответить на эти вопросы, нужно оказаться на месте Никиты и пережить события из его жизни, ощутить их на собственной «шкуре». Грань между здравомыслием и безумием, на самом деле, очень тонка.
Никита до сих пор не простил брата. Не отпустило. Болит. И с каждым годом боль эта только усиливается. На свободу — с чистой ненавистью? Время, к сожалению, не лечит…
В исправительной колонии работает школа подготовки к освобождению. За полгода до того дня, когда осужденный должен покинуть учреждение, с ним сотрудниками группы социальной защиты и социальной работы с осужденными совместно с воспитателями, психологами, юристами, специалистами служб занятости, органов социальной защиты населения, Пенсионного фонда и другими проводится комплекс мероприятий — для того, чтобы бывший заключенный смог быстрее адаптироваться к жизни на свободе.
— Определяем круг социальных проблем человека, уровень образования, специальность, наличие связей с родственниками, планируемое место проживания после освобождения, — рассказывает начальник группы капитан Александр Чуев. — На основании письменного заявления осужденного о выборе места проживания мы направляем запросы в территориальные ОМВД по предполагаемому месту жительства о возможности регистрации, а также в районные центры занятости населения и органы местного самоуправления по вопросам бытового и трудового устройства освобождаемых.
Драму под названием жизнь пишем мы сами: и героев, за которыми готовы следовать, выбираем самостоятельно, и сюжет закручиваем так, чтобы было комфортнее. Кульминация, как в кино, развязка, как в реальной жизни — трагична и необратима. Мы можем ошибиться и однажды переступить черту закона, а сделать правильные выводы, к сожалению, иногда не способны. Украл, выпил, убил. В тюрьму?
…Строгий режим пошел Антону на пользу: здесь ему помогли избавиться от наркозависимости, обеспечив курс реабилитации. Чтобы вновь называться человеком, осталось сделать еще одно усилие. Он знает, какое. Ведь дома ждут мама, сестра и брат, которые помогут адаптироваться в новой жизни на свободе.
Владимир ПИСАХОВ
Фото автора
(Имена осужденных изменены)
