К 75-летию со дня рождения фотохудожника
> Что же есть русский человек? Эта мысль всегда занимала творческих людей. Художник — с кистью и карандашом, писатель — с пером и ручкой ищут ответ на этот вопрос. Попытался найти его и человек с фотоаппаратом —фотохудожник Павел Кривцов. Он предложил свое видение русского человека — через снимок, через запечатленный момент ушедшего в прошлое мгновения.
Первые шаги
Откуда было взяться такому удивительному дару в мальчике из белгородского села Рождественка? Все началось с детских лет, а они пришлись на нелегкое время. Павел Кривцов родился 23 октября 1943 года, спустя три месяца после знаменитого танкового сражения на Прохоров-ском поле. Павел Кривцов-старший так и не узнал, что у него родился сын — к тому времени он погиб в бою под украинским городом Сумы.
Но время и место сами определили будущую жизнь мальчика. Его первая мечта — стать охотником или геологом. Долго с мамой собирали рубли на ружье. Однажды в Рождественку приехали геологи с буровыми вышками. Один из них показал местной детворе в своей палатке фотоаппаратуру, настоящую — у него было ее полно. Маленький Паша заинтересовался, даже загорелся вдруг купить фотоаппарат. Мама заняла сорок рублей, купили «Сме-ну-2» и пару пленок. С тех пор Павел стал снимать.
Фотографическую деятельность Кривцов бурно развернул уже в Белгороде, где учился в восьмом классе в интернате. Школьная жизнь не оставляла его равнодушным. Например, однажды он сфотографировал мальчика со скрипкой. Но вышел казус: «моделью» оказался двоечник. Из школы тогда позвонили в редакцию, автора поначалу поругали крепко, а потом вдруг предложили приносить еще снимки. Так уже в девятом классе Кривцов-школьник стал собкором молодежной газеты «Ленинская смена». И началась интересная жизнь — летом ездил снимать соревнования, подружился с ребятами из районной газеты — поехал с ними в колхозы на съемку. Столько людей вокруг!
Признание
В армии продолжал заниматься фотографией. Позже окончил отделение журналистики филологического факультета Воронежского государственного университета. В 1966 году Кривцова взяли в штат «Ленинской смены». В ней он проработал Дар СВЫШв до 1981 года. Помимо этого участвовал в выставках, организовывал фотоклуб, создавал городскую фотовитрину.
В 1981 году ему пришло приглашение из Москвы, и Кривцов стал работать в газете «Советская Россия», журналах «Огонек» и «Слово». Павел Павлович становится участником многих всесоюзных и международных выставок и конкурсов, награждается золотыми медалями «Интерпрессфото». Наконец он — лауреат премии Союза журналистов СССР, международной премии им. М. Шолохова, член Союза фотохудожников России. Ему присваивают звание «Мастер международной фотографии». Кривцов является автором фотоальбомов «Русский человек. Век XX», «Ангел вострубил», «За трудовую доблесть», «Святая Русь», «Светопись Святого Белогорья».
Его работы неоднократно награждались международными призами. Например, снимок «Грустный праздник», сделанный в психиатрической больнице им. Кащенко, принес Кривцову престижный международный фотографический приз «Золотой глаз» WorldPressFoto в Голландии. Он был опубликован в 1988 году в журнале «Огонек». Полное название — «Повседневная жизнь. Из серии «Грустный праздник». У фотографии есть своя история, которую рассказал сам Павел Павлович: «Мне поручили сделать серию снимков о том, как люди разных конфессий помогают больным. Таким образом я снимал баптистов в психбольнице. Когда напечатал свой репортаж, ко мне приехал главный врач Юрий Козырев. Я ему подарил несколько журналов, он их полистал, посмотрел и сказал: «Слушай, а мне нравится, как ты снимаешь. Хочешь, я тебе первому в истории разрешу снять нашу больницу?». Конечно, я согласился! Две недели каждый день ездил в больницу, как на работу. Этот снимок человека в колпаке был сделан 31 декабря, когда в больнице отмечали Новый год. Больные шили себе костюмы, делали украшения. Фотография получила в Голландии награду. Хотя я посылал весь очерк, они выдернули только это фото. Но что такое снимок — это символ. А какой же здесь символ? Что мы все дураки? В очерке же — страдания, сочувствие».
Дар свыше
Искусство художника Павла Кривцова необыкновенно. Но путь к мастерству складывался непросто. Нужно было выработать свой индивидуальный фотопочерк, который введет зрителя в мир образного мышления автора. Осваивая фотографию, осваиваешь огромные возможности. Тут нужно постичь мир человека, заглянуть ему в глаза, в душу. Сам художник говорит: «Чтобы прикоснуться к внутреннему миру человека, нужно напрячься, помучиться. Так что фотография для меня -способ познания мира и человека. Но без мук, без напряжения не сочинишь песню. То, что легко делается, легко воспринимается».
Фотографии Кривцова всегда черно-белые, и это их замечательная особенность. Конечно, в 1960-е годы, когда он только начинал заниматься фотографией, о цвете речи быть не могло. Все фотографы учились черно-белой фотографии. Но потом пришло осознание, что это его единственный путь. По внутреннему восприятию Кривцов всегда был склонен к аскетизму, и в изобразительном плане тоже. По его мнению, в черно-белой фотографии можно выразить больше и глубже, чем в цветной. Он любит ее за строгость, психологичность, глубину.
Вглядитесь в два фотоснимка под названием «Боевые подруги», сделанные Кривцовым в 1982 и 2001 годах. Первый раз он сфотографировал ветеранов войны Анну Чекрыгину, Веру Сафронову и Нину Муравецкую в Старом Осколе. Просто усадил трех старушек под их же фотографией 1945 года. На ней они в Праге — молодые, счастливые и безумно красивые санитарки. Война закончилась! Домой! В родной поселок — птичницами. Ими всю жизнь и проработали. Снимок опубликовали в газете «Советская Россия». На второй фотографии 2001 года уже нет Анны Чекрыгиной. Только розочка… Один корреспондент позвонил Кривцову с идеей: давайте дополним ваш диптих еще одним снимком? Очень хотелось верить, что они еще живы. Хотя бы одна. Павел Павлович выслушал и робко сказал: «Это диптих. Два снимка. Я с помощью фотографии попытался передать временной отрезок в 55 лет. Не надо ничего дополнять».
Он прав. Фотографий всего ДВЕ. И в них все наше отношение к войне, как оно менялось от парадных портретов до реальных фотографий. Продолжение же этих снимков — фотофиниш со смертельным исходом. И уж точно не искусство фотографии, а хронометрия. Дополнить и невозможно — до 2012 года из трех героинь не дожил никто.
Павлу Павловичу всегда был интересен человек — доярка, тракторист, ученый, строитель…Чем больше общаешься с человеком, тем более начинаешь понимать, что это отдельный мир, целый космос. Когда Кривцов работал в «Советской России» в Москве, вел фотодневники и фотолетописи, например, фотолетопись «Завод в моей судьбе». Он тогда ездил в Липецк полтора года. В каждом номере давал по несколько снимков. Многих на заводе уже хорошо знал, со многими подружился. На снимках рассказывал о важных для них событиях, не только повседневной жизни, но о свадьбах, рождениях детей… Или вот рассказ об отдельной судьбе — был такой белгородский поэт — пастух Владимир Михалев. Кривцов поехал к нему, пожил пару дней в его большой семье, где было восемь детей. В итоге фотоочерк опубликовал вместе со стихами Михалева.
Вот так за каждым снимком стоит отдельная личность. Он не просто фотографирует своих героев, он их изучает, стараясь проникнуть в самую суть их мироощущения, отношения к жизни. Каждый раз Павел Кривцов ищет, чем красива душа человека, а найдя, влюбляется в него, гордится им. «Просто надо уметь раствориться в человеке, отказаться от себя, стать «нищим». Есть такое евангельское понятие — нищие духом. Это люди, жаждущие любви Божьей. Так и здесь, чтобы проникнуться человеком, надо в какой-то степени отказаться от себя. То есть взглянуть на мир его глазами, понять, чем он живет, что его волнует. Когда я снимаю, то не думаю о выдержке или диафрагме. Я растворяюсь в событии — в счастье, любви или горе. Почему-то считается, что фото — это техническая вещь. А это подарок от Господа — возможность запечатлеть светом», — говорит Павел Павлович.
Феномен Кривцова — в честном отражении действия, момента человеческой души. Сам же он говорит: «Я ведь не просто фотографировал, я ставил себе задачи серьезные — сделать интересный снимок, в котором был бы свой почерк, идея, или даже, если хотите, открытие. Хороший снимок, прежде всего, обращает на себя внимание тем, что в нем есть образ».
Маргарита ТЕРЁХИНА, библиограф отдела краеведческой литературы универсальной научной библиотеки
Фото из личного архива Павла Кривцова