«Стараюсь не вспоминать те дни»

Ликвидатор аварии на Чернобыльской атомной электростанции рассказывает, как шла работа по устранению последствий трагедии

32 года назад, 26 апреля 1986 года, на территории современной Украины, тогда Украинской сСр, произошла страшная катастрофа. В результате взрыва был разрушен четвёртый энергоблок ЧАЭС. В окружающую среду было выброшено большое количество радиоактивных веществ. Авария расценивается как крупнейшая в своём роде за всю историю атомной энергетики как по предполагаемому количеству погибших и пострадавших от её последствий людей, так и по экономическому ущербу. В ликвидации последствий чернобыльского взрыва участвовало 45 полков гражданской обороны со всего СССР. Всего больше 600 тысяч человек, из них 360 тысяч — жители России.

Геннадий Авилов, председатель Бел­городской региональной общественной организации инвалидов «Союз Черно­быль», был одним из участников опера­ции по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.

Геннадий Владимирович был призван в армию в 1985 году. Службу проходил в мотострелковом полку Таманской диви­зии. Ликвидировать последствия аварии в Чернобыле 20-летний белгородец вы­звался добровольно и в мае 1986 года в должности командира БТР отправился в командировку.

— Я слышал истории, — говорит Генна­дий Авилов, — якобы людей заставляли туда ехать. Я сам вызвался — хотелось и помочь людям, и доказать себе, чего я стою. Родителям о том, куда меня отпра­вили, не сообщил — пожалел мать, боял­ся, что эта новость подкосит ее здоровье.

Вместе с ним в Чернобыль направили три человека. Сначала они приехали в Москву, где на заводе модифицировали БТРы — сверху поставили второй корпус, промежуток между корпусами заполнили металлом, тонкие смотровые стекла за­менили на тяжелые, с высоким содержа­нием свинца.

На территорию Чернобыля они при­были 26 июня. Палаточный городок, где проживали ликвидаторы, стоял в восьми километрах от города Припять. Оказалось, что работать на своем БТР он не может — в Припяти для этого необ­ходимо было иметь офицерское звание, поэтому Авилов срочно переобучился на оператора инженерной машины раз­граждения (ИМР).

— Перед нами стояла задача — снять верхний слой радиоактивного грунта око­ло блока и машинного зала, — рассказыва­ет Геннадий Владимирович, — погрузить в контейнеры и вывезти в могильники.

Очищенную таким образом землю сра­зу заливали бетоном — почва здесь пока­зывала излучение около 200 рентген.

— Замеры производили каждый день, — говорит Геннадий Авилов, — и на терри­тории ЧАЭС и в палаточном лагере. Мы работали в защитной форме и в ватно­марлевых повязках — все меры защиты . Считалось, что морская капуста, точнее содержащийся в ней йод, способствует выведению из организма радионуклидов, нам ее давали в большом количестве. Но многие отказывались, а я капусту очень любил, съедал по несколько порций. Кто знает, может, это спасло мое здоровье.

В военном билете ликвидатора напи­сано, что он получил максимально допу­стимую дозу облучения — 25 рентген. Он вернулся в Таманскую дивизию в октя­бре, проработав в Чернобыле три меся­ца, и продолжил службу. После демоби­лизации попал в больницу с признаками лучевой болезни I-й степени, но после курса лечения ему стало лучше.

Оказавшись на «гражданке», вернулся в педколледж, год работал в школе лабо­рантом физико-математического кабине­та. Всегда стремился поддерживать тех,
кто потерял здоровье на ликвидации той аварии, но честно признается, что это да­ется ему нелегко. Льготы ликвидаторам ввели спустя пять лет после аварии, и с тех пор они постоянно урезались. До тех пор, пока чернобыльцев не приравняли к инвалидам по общему заболеванию.

— Не хватает лекарств, путевок на сана­торно-курортное лечение, — говорит Ген­надий Владимирович, — очереди в госпи­таль растянулись на годы вперёд.

Побывать в Припяти, посмотреть, как там обстоят дела, ликвидатор не хочет.

— Это был мой долг, я его выполнил, — говорит Геннадий Авилов. — Тяжко даже вспоминать, с теми, кто служил со мной, я не поддерживал связь, знаю — многих уже нет в живых. Есть, конечно, веселые воспо­минания: однажды подъехали на машине, смотрим, застрявший водитель «КАМаЗа» пинает машину — он о помощи попросил, а в ответ тишина. Он злится, а мы смеемся — он беспилотник пинал, там водителя не было. Но горестных, тяжелых больше.

Тысячи военнослужащих, отправивших­ся в Чернобыль, знали, что они или не вер­нутся совсем или придут калеками. Найдут­ся ли добровольцы, повторись эта история сейчас? Неизвестно. Поэтому особенно важно в этот день вспомнить тех, кто поло­жил свое здоровье и жизнь, спасая мир от последствий той катастрофы. Вспомнить, сказать им «спасибо» и взять их поступок за пример чести, смелости, любви к Родине и своему народу.

Екатерина ТИШИНА

Фото автора