Прогулки по Белгороду
История святой обители, в которой сохранилось самое старое здание
В прошлый раз мы с вами совершили виртуальную экскурсию к одной из белгородских святынь – Кошарскому чудотворному кресту, находящемуся в Крестовоздвиженской церкви. Если возвращаться из этого храма в центр города по проспекту Славы, то справа, перед пересечением с проспектом Богдана Хмельницкого нельзя не заметить купола церквей Марфо-Мариинского женского монастыря. К нему мы сегодня и устремимся.
Былое величие
Несколько столетий назад в Белгородско-Обоянской епархии действовало порядка 1000 церквей и 50 монастырей. И это неудивительно, поскольку Белгород считался самым большим населенным пунктом одной из крупнейших российских епархий. Сегодня о былом величии напоминают лишь немногие здания. Марфо-Мариинский монастырь — один из старейших архитектурных памятников региона, вернее храмы, находящиеся на его территории – Покровский и Успенско-Николаевский. Последний как раз и является самой старой постройкой из сохранившихся на Белгородчине.
Успенско-Николаевский собор — уникальный образец так называемого «провинциального» зодчества. Его особенность в асимметричном плане и арочном декоре, а еще в том, что подобных храмов нет не только в нашей области, но и на всем юге России. Подобная архитектура была характерна для северных регионов нашей страны.
Храм был заложен в 1701 году на территории Жилой слободы, где большей частью проживали солдаты Белгородского полка. Они и занимались строительством при поддержке мирных жителей, поэтому возведение храма шло быстрыми темпами.
Деньги (целых 100 рублей!) на строительство Успенско-Николаевского собора пожертвовал в 1701 году Петр I. Приложенная к деньгам записка от императора хранилась в алтаре и демонстрировалась знатным гостям.
Страшный путь к истине
Есть сведения, что в 1759 году храм сильно пострадал от пожара, однако был заново отстроен. В начале 30-х годов XX века с куполов сбросили кресты, разрушили уникальную колокольню, а затем из собора сделали тюрьму. Ее узниками были церковнослужители и простые верующие, не отрекшиеся от своей веры. Впоследствии кого-то из них расстреляли, кто-то умер сам. А в годы войны у стен собора уже фашисты расстреливали белгородцев. Не случайно во время реставрации храма было найдено множество костей и черепов, каждый 10-й из которых был детским. В память об этом здесь возвели часовню в честь Новомучеников и исповедников Российских.
Но многим во время войны собор спас жизнь. В годы фашистской оккупации выжили те белгородцы, кто прятался от бомбежек в подвалах собора.
После Великой Отечественной войны здание храма переоборудовали под хлебозавод. И только спустя почти полстолетия он был взят под охрану государства как памятник истории, архитектуры и культуры.
В 1998 году храм передали Белгородско-Старооскольской епархии, сейчас он располагается на территории Марфо-Мариинского женского монастыря и составляет с Покровской церковью единый храмовый комплекс.
Покровская церковь (она же храм Покрова Пресвятой Богородицы) была возведена в 1791 г. и спустя почти полвека укрупнилась за счет пристройки придела во имя Митрофана Воронежского. В архитектуре храма прослеживаются черты барокко. В конце 20-х годов прошлого Покровская церковь, как Успенско-Николаевский храм, была закрыта, в ней также находилась тюрьма. Во второй половине XX века в полуразрушенном соборе размещались механические мастерские.
Сестричество милосердия
Теперь о самом монастыре. Он был создан по уставу Марфо-Мариинской обители, которая находится в Москве и прославилась тем, что ее основательницей стала великая княгиня Елизавета Федоровна Романова. Зимой 1993 года первые насельницы монастыря получили несколько комнат в доме неподалеку от храмов. В январе 1994 года состоялась первая служба во временном храме, а в 1995 году – первая литургия в Покровском соборе. В этом же году при монастыре было организовано сестричество милосердия. Насельницы монастыря вместе с настоятельницей монахиней Иоасафой ухаживают за больными и детьми-инвалидами, помогают многодетным семьям и матерям-одиночкам, бездомным. Так же сестры поддерживают порядок в самом монастыре и в гостинице для паломников, готовят и сами шьют.
Царственная узница
Есть у монастыря и свое предание, которое гласит, что одной из знаменитых его узниц была грузинская царица.
Об этом, в свое время, много писали историки и краеведы. Впрочем, было бы удивительно, когда б такой сюжет прошел мимо исследователей белгородского прошлого дореволюционного времени. В частности, в публикации журналиста и историка А.А. Танкова «Грузинская царица в Белгороде», изданной в «Историческом вестнике» за 1901 год, есть и уникальные сведения — воспоминания его деда — современника и свидетеля тех событий. Вот отрывки из этой публикации: «Как известно, в 1801 году Грузия была присоединена к России, и политическое ее существование прекратилось. Между тем в 1803 году бывшая грузинская царица Мария Георгиевна совершила страшное преступление: убийство генерал-майора Лазарева. Дочь ее Тамара, несмотря на свой юный возраст, пыталась собственноручно убить тифлисского полицеймейстера, который едва успел избежать смерти. Тогда император Александр I повелел обеих провинившихся грузинок выслать в уездный город Курской губернии — Белгород, на жительство в тамошнем женском монастыре. Несмотря на то, что за такие преступления полагалась каторга по законам того времени.
Курский архиепископ Феоктист, кафедра которого находилась в Белгороде, получил повеление государя о водворении в белгородском женском монастыре грузинской царицы. Она со своею свитой приехала в Белгород 21-го июня. В 3 часа пополудни ее поезд приблизился к черте города, где его ожидал городничий с полицейскими чиновниками. Впереди ехала четырехместная карета на рессорах, за нею коляска, затем пять кибиток, а за ними — телеги с поклажей. Городничий препроводил приехавших в женский монастырь. Карета въехала на монастырский двор и остановилась у крыльца. Отворили дверцы для выхода грузинской царицы из экипажа, возле которого стоял в парадной форме городничий. Между тем, к удивлению присутствовавших, царица оставалась в карете и не хотела из нее выходить…
Почему она поступила так, из архивных бумаг не видно. Только сейчас же к ней приблизились князья и дворяне и убеждали ее войти в келии. Убеждения оставались бесплодными, пока не подошел духовник Царицын, протоиерей Иосиф, сказал Марии Георгиевне несколько слов и благословил ее. Тогда она пошла в приготовленное для нее помещение, а за нею последовали князья и дворяне. Здесь в угольной комнате царица села на кровать и погрузилась в глубокую думу.
Судя по рассказам моего деда, жившего в то время в Белгороде и интересовавшегося, подобно многим белгородцам, личностью грузинской царицы, она вела жизнь очень скромную, по крайней мере, в первые годы нахождения в монастыре».
Известно, что Мария Георгиевна прожила в Белгороде до 1811 года, по просьбе сына ее, Михаила, государь Александр I разрешил ей переехать в Москву. Скончалась она в 1851 году и была похоронена в Светицховельском храме города Мцхета в родовой усыпальнице грузинских князей.
Но это, как говорится, уже другая история. А мы на этом покидаем святую обитель и выходим на Свято-Троицкий бульвар к памятнику Иоасафу, епископу Белгородскому, месту нашей следующей экскурсии.
Елена Володина
Фото Бориса Ечина и из свободных источников