Доступная среда
Почему человеку бывает трудно научиться жить среди людей
Вы наверняка не раз слышали слово «аутизм». И наверняка видели какой-нибудь фильм про людей с таким диагнозом: «Человек дождя», «Я — Сэм» или, может быть, «Снежный пирог». Но до сих пор большинство из нас не привыкло ассоциировать эти знания с реальным миром и видя ребёнка, который не так себя ведёт: визжит, когда у него отнимают игрушку, падает посреди магазина, закрывает уши, слыша мамин голос, вы, скорее, предположите, что он избалован, нежели, что он болен. Тем временем, такие люди живут среди нас, совершают свои большие победы, которые нам кажутся незначительными, учатся жить в мире, который порой бывает к ним жесток.
Внутри себя
Объясняя, что такое аутизм, люди часто обращаются к пазлу. Мозг маленького ребенка через органы чувств из множества источников получает информацию, которая потом удивительным образом складывается в целостную картину мира. А у ребенка с аутизмом мозг не способен интегрировать полученную информацию и единой картины мира не получается. Поэтому пазл не собирается воедино, это ворох разбросанных фрагментов, и для поиска нужной детали требуются большие усилия.
Наверное, к счастью, на практике редко встречаются «классические аутисты», гораздо чаще встречаются дети, у которых проявлены отдельные черты аутизма. Так называемые «легкие» формы — это когда с малышом никто не хочет дружить, потому что он плохо разговаривает или потому что он — рассеянный чудак, который в десять лет не может зашнуровать ботинки. Но есть и сложные уровни. Когда ребенок очень тяжело воспринимает сам факт своей жизни и потому старается спрятаться, уйти в свой вымышленный мир: мир движений, правил, режимов, где ему все кажется понятным и безопасным. Уже взрослыми мы редко увидим их в городе, потому что они не могут с нами общаться: они прячутся в четырех стенах, так как осознают свою особенность как погрешность. Если не оказать таким людям квалифицированную помощь в детстве, не адаптировать их, то они настолько погружаются в себя, что, будучи уже взрослыми, не смогут даже обслуживать себя.
Поэтому с такими детьми надо очень много работать. И работать не только мамам, но и специалистам.
Детский сад — это пространство искусственной социализации — тренажер, где ребенок учится жить в обществе. Для детей с аутизмом в Белгороде нет специализированных детских садов, но с этим заболеванием принимают в некоторых садах комбинированного вида, как правило, в группы для детей с задержкой психического развития.
Поиски ключика
В детском саду № 8 достаточно давно работают с особенными детьми.
— Ребят с аутизмом мы начали принимать, когда ещё я работала логопедом. Просто раньше им не ставили аутизм как диагноз. В их путёвках было прописано «задержка психического развития», и только последние два года стали писать «аутизм». Тем не менее, мы давно знаем, что такие дети нуждаются в особых условиях и особенном подходе и стараемся для них такие условия создавать, — говорит заведующая детским садом Лариса Семенякина.
В дошкольном учреждении одна группа для детей с задержкой психического развития, в группе двенадцать человек. Из них у двоих диагноз «аутизм», ещё у двоих — нарушения аутистического спектра.
К обучению ребят здесь подходят комплексно. В саду проходят психолого-медико-педагогические консилиумы, где специалисты разрабатывают образовательные стратегии в отношении каждого ребёнка. В консилиумах участвуют и логопеды, и психологи, и педагоги дополнительного образования. Все они работают по единому тематическому плану. К примеру, сейчас дети проходят насекомых, и эту информацию в разных формах подают им на различных занятиях.
Однако ни буквы, ни цифры не будут иметь значения, пока ребенка не научат банальным правилам. Именно над этим работают в садике прежде всего. Здесь каждого особенного ребенка учат жить среди людей, учат самостоятельности — самому ходить в туалет, самому одеваться-раздеваться, самому кушать. Обычные дети делают эти базовые вещи автоматически и копируя взрослых, а детей с аутизмом этому нужно учить.
— Когда ребёнок к нам приходит, первый человек, с которым он начинает работать — учитель-логопед Татьяна Владимировна Никулина. Она работает с малышом индивидуально, пытается понять его, изучить особенности. Ведь они все очень разные! К примеру, малейшее прикосновение кто-то перенесёт нормально, а кто-то — крайне болезненно. Кто-то любит музыку, а кто-то, едва услышав её, затыкает уши и начинает кричать, — поясняет заведующая.
— Первые этапы работы очень непросты. Для ребёнка с аутизмом существует лишь его собственный мир, в нём нет места никому. Это его игрушки, это его посуда, это его комната, к ней нельзя прикасаться чужим. И долгое время занимают поиски ключика к этому детскому миру. И когда этот ключ наконец найден, начинается долгая работа по расширению детского внутреннего пространства, — добавляет педагог-психолог детского сада Елена Воржавинова.
Преодоление
Мы заходим в музыкальный класс. На занятии — шестеро мальчишек. Музыкальный руководитель Елена Петровна начинает музыкальный урок. Традиционное приветствие, песенка, сопровождаемая движениями руками, пальчиковая гимнастика, небольшой танец в середине зала. Затем ребята берут музыкальные инструменты: бубен, ложки, колокольчики, и устраивают свой маленький концерт. Абсолютно ничего в них не выдаёт особенных детей. Увлечённо и с улыбками повторяют они за учителем нужные движения. Разве что чуть подольше думают и слова им иногда даются сложнее.
— На моих занятиях они не чувствуют себя особенными или обделёнными. Хотя работа выстроена, безусловно, по-особенному. У нас много песенок и упражнений, которые повторяются из одного занятия в другое, много движений руками, да и в целом программа попроще. И, надо сказать, аудитория у меня очень благодарная. Этим ребятам нравится танцевать, слушать, играть, — поясняет Елена Петровна.
Мы переходим в кабинет психолога. Здесь ребят остаётся пятеро.
— Мы никогда ни на чём не настаиваем, не давим. Если малыш не хочет гулять — он останется с педагогом в группе. Если не хочет идти на занятие -будет делать что-то другое. Кроме того, нас здесь достаточно много, а вас они вообще не знают, им это непросто, — поясняет Татьяна Никулина.
Занятие, которое проходит в кабинете психолога — итог недельной работы с ребятами. До этого они изучали насекомых на индивидуальных, спортивных и музыкальных занятиях, а сейчас собрались, чтобы обобщить знания. Для ребят такие занятия — праздник. Преподаватели специально стараются сделать их максимально красочными и интересными.
И вот среди картонных цветов они находят красивую бабочку, в песочнице выкапывают пчёлку, весёлой игрой вызывают кузнечика, рисуют пальчиками божью коровку.
— Мы специально стараемся сделать так, чтобы дети на занятии взаимодействовали. Обратите внимание, красную краску мы дали каждому, а чёрную -одну на двоих, чтобы была необходимость обратиться к соседу или хотя бы приблизиться к нему, понять, что не всё «моё», а есть вещи общие, — говорит Елена Воржавинова.
Большинство ребят в группу ходят давно, и у них есть определённый прогресс. К примеру, для Влада первые походы в детский сад были настоящей трагедией. Он не хотел туда идти, кричал и брыкался. Потом успокоился, но был очень замкнут и неразговорчив. Сейчас он общается с педагогами. А ещё у него появился друг Ярослав.
А Вова пришёл в группу около месяца назад.
— Первую неделю, когда он перешёл к нам из обычной группы, он совершенно ничего не ел и даже не ходил в туалет. И вы даже представить не можете, каким невероятным счастьем, какой победой был тот момент, когда он взял ложку, — делится учитель-логопед.
Занятие окончено, и меня ведут показать группу. Уже здесь я знакомлюсь с Филиппом. Если у ребят, с которыми мы общались до этого, было лишь расстройство аутистического спектра или другие диагнозы, то у Филиппа — классический аутизм.
— Филипп пришёл к нам год назад, ему не было и четырёх лет. Основной его потребностью тогда было — убежать, вырваться отсюда во что бы то ни стало. Поэтому, обратите внимание, на наших окнах нет ручек. Сейчас он приходит в детский сад совершенно спокойно. У него есть свои правила и потребности, есть своё место, своя чашка, которую он непонятным образом всегда узнаёт среди десятка одинаковых чашек. Ещё у нас прогресс: Филипп научился говорить слово «дай», когда ему что-нибудь нужно, стал понимать слово «нельзя». Это не значит, что если мы скажем «нельзя» — он сразу же положит вещи или перестанет что-то неправильное делать, но он реагирует и внимательно следит за тем, как будем реагировать мы, — рассказывает Татьяна Владимировна.
А ещё Филиппу нравится рисовать, особенно красками. Он любит ласку, любит, когда его гладят. И вообще он очень жизнерадостный мальчик, много улыбается и хорошо относится к другим детям.
Впрочем, все особые дети — это дети с такими же желаниями и потребностями, как и их ровесники. Они также радуются, любят, дружат, разве что они чуть больше нуждаются в особом внимании и заботе. Нуждаются в понимании. Нуждаются в союзниках, которые помогут совершать им ежедневные открытия и собирать воедино такой большой и сложный пазл под названием «Жизнь».
Алина БОРИСЕНКО
ФОТО АВТОРА