Открыта выставка иллюстраций Станислава Косенкова к поэзии Алексея Прасолова
В центре музея-мастерской стоит цветная линогравюра. Это автопортрет Косенкова, на нём художник сидит, привалившись к старой иве. Рядом -другой портрет: одна из центральных работ новой выставки, на ней изображён поэт Алексей Прасолов у того же дерева. Похожие между собой картины без слов говорят о близости внутреннего мира этих творческих людей.
Две судьбы
Выставка открылась в начале октября, совсем близко ко дням рождения обоих творцов. Прасолов родился 13 октября 1930, Косенков позже — в 1941, но тоже в октябре, 11 числа.
Близость дат рождения — далеко не единственное, что объединяет поэта и художника. Прасолов и Косенков пережили немало схожих событий в своей жизни, что сформировало созвучность и глубину их переживаний.
К моменту рождения Станислава Степановича его мать, молодая сельская учительница Ефросинья Ивановна, получила извещение, что ее супруг Степан Косенков пропал без вести.
В последнем письме, которое хранится в семейном архиве Косенковых, Степан Егорович написал: «Как бы мне хотелось увидеть своё наследство». Не довелось. Но Станислав Степанович всю жизнь ожидал какого-то чуда, вдруг появится откуда-то его отец. Неслучайно, одна из главных работ в его творчестве называется «Безотцовщина», на ней изображены босоногие мальчишки, с надеждой всматривающиеся куда-то вдаль.
Прасолову повезло чуть больше в том отношении, что он видел и знал своего отца, но ещё совсем маленьким мальчиком пережил его потерю — отец ушёл из семьи. А во время войны -погиб. Позже Прасолов писал, что когда он получил известие об этой смерти, его душа потеплела и повернулась в сторону отца, он его простил, но было уже поздно.
Словом, и Косенков, и Прасолов выросли без отцов, и этот факт отразился и на их профессии, и на тематике творчества, и на отношении к жизни.
В творчестве обоих есть война. Прасолов видел её огонь, поэтому она то и дело фигурирует в его поэзии. Косенков пережил войну маленьким ребёнком, его воспоминания касаются послевоенного времени. Но она всё равно проходит красной нитью через его творчество: в морщинах стариков, в грустных глазах матерей, в одиноком ребёнке, неизменно присутствующем на косенковских картинах.
И конечно, сближает поэта и художника земля: близкое расположение Белгорода и Воронежа, схожесть истории, природы, традиций.
— Прасолов и Косенков были схожи в методе работы. Их творчество — это взрыв, направленный вовнутрь, который, преображённый, уже выходит к зрителям или читателям, слушателям, — говорил близкий друг Косенкова, поэт Станислав Минаков.
— Мне кажется, Прасолов и Косенков были людьми с совершенной душой. Когда Станислав Степанович приезжал в дом творчества «Челюскинская», одна из московских художниц сказала про Косенкова, что это не человек, а сплошная душа. То же самое, при всей сложности жизни Прасолова, прочитав сборник его стихов, я подумала про Алексея Тимофеевича, — сказала на открытии выставки вдова художника Анна Косенкова.
В жизни ничего случайного не бывает, и вот так же неслучайно в жизни Косенкова появился Прасолов, такой необыкновенный человек, незаурядный поэт, которого Косенков считал одним из самых точных и искренних мастеров слова.
Одна книга
Сборник стихов Прасолова, проиллюстрированный Косенковым, вышел в 1988 году, уже после смерти поэта. Он не смог оценить плоды творчества Косенкова, однако нет сомнений, что оценка была бы высокой — никто, кроме него, не смог бы прочувствовать лирику Прасолова. Это был последний из крупных книжных проектов Косенкова (дипломы I и II степеней на Всероссийском конкурсе искусства книги), он вложил в неё всё мастерство, все накопившиеся за жизнь чувства, построил целую вселенную, полную глубоких эмоций: одиночества, тревоги, преданности.
Кто-то из критиков говорил, что стихи Прасолова «бумажные». Они читаются только с листа, озвучить их достаточно трудно, их надо чувствовать. Косенков чувствовал.
Большинство его иллюстраций не относятся к конкретным произведениям, однако читая книгу вы поймёте все отражённые на картинах настроения. «…на земле предельной чистотой Ты искупала пошлость человечью, — И я с тугой охапкою цветов Отчаянно шагнул тебе навстречу». И рядом на странице девочка влетает в небеса на качелях, на неё струится цветочное платье, плавно перетекающее в душистый луг.
«Не пряча от гневных сполохов Сведённого болью лица, Во всём открывалась эпоха Нам — детям её — до конца». И мы видим девочку, стоящую под чёрным от дыма небом и глядящую на пролетающие над головой самолёты. На фоне — ивы, чернеющие безлистыми мёртвыми ветвями посреди военного лета.
«Я услышал: корявое дерево пело … » И рядом тот самый портрет, Прасолов сидит у корней косенковской старой ивы и слушает её пение, понимая каждое слово. Они оба понимали это дерево, понимали его язык, возможно, поэтому чувствовали друг друга, несмотря на разницу в возрасте и неблизкое знакомство, возможно, поэтому книга получилась гармоничной, будто её писал и иллюстрировал один человек.
Всего в экспозиции «Когда созреет срок беды всесветной…» представлено двадцать три работы Косенкова, есть там и книга, с которой можно ознакомиться, чтобы прочувствовать поэзию Прасолова. Работать выставка будет до марта 2016 года
Алина АЛЕКСАНДРОВА