8 апреля исполнилось 220 лет со дня рождения Владимира Раевского
Нашего земляка — поэта, участника Отечественной войны 1812 года Владимира Федосеевича Раевского называют «первым декабристом», хотя он не принимал участия в восстании на Сенатской площади 14 декабря 1825 года.
В тот зимний день под свинцовым петербургским небом стояли почти три тысячи солдат и офицеров. Плечом к плечу с Кондратием Рылеевым, Михаилом Бестужевым, Петром Каховским мог бы стоять и Владимир Раевский. Но… к тому времени он уже почти три года был арестован по обвинению в «антиправительственной деятельности» и пребывал в заключении в Тираспольской крепости в Молдавии.
Среда воспитывает с детства
Он родился 8 апреля (по новому стилю) 1795 года в слободе Хворостянка Старооскольского уезда Курской губернии (сейчас — часть села Богословка Губкинского района) в семье отставного майора, потомственного дворянина Федосея Михайловича Раевского и его жены Александры Андреевны. У Раевских было одиннадцать детей. Детские годы Володи прошли в родной Хворостянке, которую он впоследствии воспел в своих стихах:
Пришлец! Здесь родина твоя — Впервые светлая заря
Здесь взор твой озарила,
Здесь колыбель твоя была
И праотцев твоих могила!
Когда Володе исполнилось восемь лет, отец отдал его на воспитание в Московский благородный пансион, где уже учились старшие братья Александр и Андрей. В пансионе Владимир совершенствовался в немецком и французском языках, изучал математику, физику, логику, словесность, историю. Эстетическому развитию служили уроки музыки, живописи, танцы, фехтование. Вместе с Раевским воспитывались многие будущие декабристы, с которыми ему суждено было встретиться уже в Южном обществе: Ф.Ф. Вадковский, Н.А. Крюков, А.З. Муравьев и другие. Здесь же в это время воспитывался и А.С. Грибоедов.
Володя еще не окончил университетский пансион, как семью постигло большое горе: умерла мать Александра Андреевна. Следующую ступень обучения Владимир осваивал уже в Петербурге в Дворянском полку при Втором кадетском корпусе, где изучал артиллерийское дело. Здесь он подружился с будущим декабристом Гавриилом Батеньковым, дружеские чувства к которому пронес через всю жизнь.
Едва только Раевский был выпущен из Дворянского полка, как началась Отечественная война с Наполеоном. Семнадцатилетний Раевский в чине прапорщика участвовал во многих сражениях против французских захватчиков. Во время Бородинской битвы он проявил чудеса отваги при обороне батареи своего однофамильца, генерала Николая Раевского, за что получил золотую шпагу с надписью «За храбрость». Позже за героизм в бою у села Гремячего был удостоен ордена Святой Анны IV степени. За участие в сражении под Вязьмой произведен в подпоручики, а спустя несколько месяцев, — в поручики.
Молодой артиллерист проявил себя и как талантливый поэт. Свои патриотические мысли и чувства он ярко выразил в стихотворении «Песнь воинов перед сражением», написанном в разгар войны:
Ужель страшиться нам могилы?
И лучше ль смерти плен отцов,
Ярем и стыд отчизны милой
И власть надменных пришлецов?..
Нет, нет, судьба нам меч вручила,
Чтобы покой отцов хранить,
Мила за Родину могила,
Без родины поносно жить!..
Нигде себе не изменил
Последующие годы службы Раевского в армии чередуются с периодами более или менее длительного проживания в имении отца в Хворостянке. Он выходит в отставку в 1817 году, но, прожив полтора года в кругу семьи, не выдерживает и снова возвращается на службу. С конца 1818 года служит в 32-м егерском пехотном полку, который располагался в Бессарабии (так называлась Молдавия). Командиром 16-й дивизии, куда входил этот полк, был генерал Михаил Орлов, герой Отечественной войны, один из руководителей «Союза благоденствия» (тайного декабристского общества, в котором состоял и наш земляк), человек, склонный к решительным мерам в борьбе с царизмом. В подчинении такого человека и оказался Раевский. В то время Орлов ввёл в дивизии школы для нижних чинов по методу взаимного обучения, так называемые ланкастерские школы, и начальником этих школ назначил майора Раевского.
В 20-х годах позапрошлого столетия Кишинев был центром революционного движения на юге России. В квартире Орлова собирались и открыто вели антиправительственные разговоры. Душой компании были Орлов и Раевский. И это, естественно, не могло не вызвать реакции властей.
В Кишиневе Раевский сдружился с Пушкиным — опальный поэт находился там в ссылке. Именно Пушкин 5 февраля 1822 года предупредил Раевского о неминуемом аресте, чем дал ему возможность уничтожить некоторые компрометирующие материалы. На следующий день Владимир Раевский был арестован и заключён в Тираспольскую крепость. Так наш земляк стал первым декабристом, представшим перед судом.
Ему ставили в вину революционную пропаганду среди солдат и юнкеров. И действительно, его перу принадлежит множество публицистических произведений, порицающих крепостничество, повсеместную безграмотность крестьян и нежелание правительства что-то делать с этой ситуацией. Заключенный в крепость, он проявил несгибаемую стойкость и, по его собственным словам, свою «судьбу сурову» «с терпеньем мраморным сносил, нигде себе не изменил». Собственно, стоило ему назвать сотоварищей по «Союзу благоденствия», и его бы выпустили на свободу. Но честь превыше всего.
В крепости Владимир Федосеевич снова и снова вспоминает свою родину:
Пенаты добрые, отчизны берег милый,
Поля родимые, где в юности счастливой
Мой век с беспечностью покойно, мирно тек,
Простите навсегда! Окованный цепями,
Я скорбь делю с слезами,
И сир и одинок.
Раевский пробыл в заключении почти шесть лет, после чего был приговорен к пожизненной ссылке в Сибирь, с лишением званий и дворянского титула. Местом его поселения стало село Олонки Иркутской губернии. Там, в глухом и диком краю, провел он сорок четыре года.
Вторая родина — Сибирь
Владимир Федосеевич оставил о себе в Сибири добрую память. В Олонках, где всё это время жил ссыльный декабрист, он бесплатно обучал крестьянских детей. Школу Раевского посещали и взрослые. Многому научил он местных крестьян. Так, на его огороде в суровых сибирских условиях росли даже арбузы — редкость, о которой в Олонках никогда не слышали. В 1829 году Раевский женился на олонской крестьянке Евдокии Середкиной. Она была очень обаятельной женщиной, и многие принимали её за «столичную даму». В семье родилось девять детей. 26 августа 1856 года новый император Александр II объявил всем декабристам амнистию. К амнистии Владимир Федосеевич отнесся скептически. В письме к дочери Вере он писал: «Из 120, кажется, в живых осталось 20 или 25: можно помиловать большею частью полутрупы…». Декабристам было разрешено вернуться на родину. Владимир Федосеевич вместе с семьей тоже хотел вернуться в Хворостянку. В 1858 году он приезжал в родные места с сыном Юлием, но своим правом на перемену местожительства так и не воспользовался. На родине у него не было ни денег, ни имения. Начинать новую жизнь Раевскому было не по силам, да и на родине он увидел те же порядки, что и раньше. В Сибири не было рабства, и поэтому он остался там, на своей второй родине, которую успел полюбить. Последние годы жизни Раевского были безрадостными. Болезни, материальные недостатки, смерть близких друзей — все это угнетало его. 20 июля (по новому стилю) 1872 года на 78-м году жизни Владимир Федосеевич скончался. Похоронен в селе Олонки. В 1966 году там был открыт краеведческий музей имени Владимира Раевского.
На белгородской земле в 1995 году, к 200-летию со дня рождения нашего земляка, открылся мемориально-культурный комплекс в селе Богословка Губкинского района. Он располагается в доме дяди декабриста Гавриила Михайловича Раевского, так как родовое поместье и дом отца, Федосея Михайловича, не сохранились.
Ксения Белоусенко,
ведущий библиотекарь отдела краеведческой литературы Белгородской универсальной научной библиотеки
Фото из архива библиотеки