Задолго до Циолковского белгородский «звездочёт» сделал свои астрономические открытия
Космическая эра человечества только началась, чуть более полувека назад люди реально приблизились к звездам. На протяжении многих сот лет, а возможно, и тысячелетий, человек смотрел в небо с надеждой разгадать его тайну. В каждом столетии был свой «звездочет», страстно желающий открыть эту тайну и глубоко убежденный в своей единственно верной теории происхождения мироздания.
Более чем за сто лет до полета Гагарина в космос жил и в нашем городе такой «чудак», посвятивший свою жизнь звездам и имеющий «целью вывести астрономическую науку из рутинного застоя, в котором она ныне находится, и дать ей прогрессивное движение…». О нем и будет наш рассказ.
В уездном городке
Это происходило в нашем городе в середине XIX века. Шли последние годы царствования Николая І. В Белгороде, теперь уже тихом уездном городе, от крупнейшего артиллерийского парка времен Екатерины ІІ не осталось и следа, трудно различимы были и остатки валов Белгородской крепости — былого форпоста на южных границах Московского государства XVІІ века. Уже более двадцати лет в городе квартировали тверские драгуны — тверские только по названию полка, а так они давно сроднились с горожанами. Через два года начнется Крымская война и драгуны навсегда покинут город. И в этот же год на столы столичных начальников великой империи ляжет проект прокладки железной дороги «Южный ход», соединившей Москву и Феодосию. Только в 1869 году проект будет частично реализован, и железная дорога навсегда «отрежет» город от Северского Донца. А пока тверские драгуны, мирно неся службу, водят полковых лошадей на водопой. Вода в Донце «добрая», а вот на берегах другой городской реки Везелки бел-городцы все чаще наблюдают необычное явление: как ее обитатели — полусонные раки — выползают на берег реки. Так они спасаются от стоков небольших белгородских заводов — шерстомоек и скотобоен, стоящих у реки в виде деревянных сараев.
Большинство домов в центре Белгорода, населенном большей частью мещанством и купечеством, также небольшие -двухэтажные каменные. Среди них выделяется только своими размерами трехэтажный дом коломенского мещанина Николая Белоусова, рядом с которым ветшает уже несколько лет одно из первых городских каменных зданий — здание присутственных мест. Ему так и не суждено стать отремонтированным и, в конце концов, его снесут, а на его месте выстроят мужскую гимназию. Но до этого события еще целых 22 года. А пока еще вся страна не освободилась от крепостного ига и невежества, великие перемены только ждут ее впереди. Открытие же в городе гимназии в корне изменит уровень образования уездного городка, а пока в нем всего два училища — приходское и уездное.
В декабре 1852 года на имя директора Белгородского приходского училища поступило письмо: «Совет Императорского Русского географического общества покорнейше просит Вас изъявить искреннюю признательность Общества учителю Белгородского приходского училища Алексею Несмеянову за доставленный в Общество ученый труд «Данные для измерения расстояния Земли от Солнца».
Провинциальный учитель
Алексей Александрович Несмеянов — учитель приходского училища, коллежский регистратор, из мещан, проживал в Белгороде в собственном деревянном доме на улице Везельской (современная ул. Победы), был женат, имел три сына и три дочери. Обучался в Курской губернской гимназии, но курс не окончил, «по выдержании экзамена на звание учителя приходского училища» 1 августа 1841 года определен в Белгородское приходское училище. После получения письма об «искренней признательности» ему выдано из сумм приходского училища с разрешения директора училищ Курской губернии 15 рублей серебром «в награду усердной службы и особых трудов по предмету математической географии и космографии».
Приходское училище — начальная ступень в системе образования Российской империи. Преподавание таких предметов, как астрономия и космография, не предусматривалось программой в учебных заведениях такого уровня. Изучение же астрономии в России началось еще при Петре І, что, как известно, отражало личный интерес самого императора к этой науке. В Уставе народных училищ (1786 г.) астрономия являлась одним из обязательных предметов. Космография — научная и учебная дисциплина, изучающая устройство Вселенной, впервые включена в программу средних учебных заведений (классические гимназии) только в 1864 году, и содержала краткие сведения по астрономии, геодезии, физической географии и метеорологии. В то же время в XІX веке Министерство народного просвещения предостерегало учителей от распространения «богопротивных» идей о «вращении Земли и происхождении мира». Дело в том, что астрономические знания уровня тех лет основывались еще во многом на геоцентрической системе древнегреческого астронома Птолемея — Земля в центре с вращающимися вокруг нее космическими телами. Николай Коперник положил начало развитию современной астрономии еще в 1543 году, заявив, что это не так, и уверенно поместил Солнце в центр Вселенной. Но его трудам предстояло пройти долгий путь, прежде чем новая система прочно укрепилась в мировой науке.
Увлечение космографией провинциальным учителем приходского училища стало делом всей его жизни. Видимо, признательность императорского Русского географического общества вдохновила его и способствовала дальнейшему изучению и совершенствованию, на его взгляд, этой науки. В последующие два года он выпустил уже семь статей, посвященных этим проблемам.
«Новое астрономическое открытие»
Позже Несмеянов увлекся созданием глобуса-планетария, считая, что «застой обнаруживается в неправильном объяснении мироустройства…, посредством математического деления неба, извлеченного из неправильного устройства небесного глобуса, изданного Иппархом (Гиппар-хом — авт.) за 150 лет до Рождества Христова и соответственного системе Птолемея». Свою идею о глобусе-планетарии, как о наглядном учебном пособии, он изложил в новой статье «Замечания касательно устройства глобусов», которую направил в редакцию журнала «Русский педагогический вестник» в 1860 году. Признав его труд «весьма почтенным и полезным», статья была напечатана. В 1870 году в Харьковском издательстве вышел еще один его труд «Астрономические открытия, о неправильности математической географии и астрономии и об основе для этих наук».
Продвигая свое изобретение, ему удалось в 1881 году добиться выделения денежной субсидии Харьковским генерал-губернатором князем А. М. Дон-дуковым-Корсаковым и пожертвований «ученого персонала» для «устройства» глобуса-планетария, которых хватило и на издание сочинения «Состав небесного глобуса-планетария (по Копернику)», вышедшего в типографии Карла Счасни в Харькове. Через год в Белгородской типографии Минеса Гордона вышел еще один его труд «О невозможности определить суточное и годовое время и период прецессии (по Копернику)».
Свое изобретение в 1882 году Алексей Несмеянов представил на Всероссийскую художественно-промышленную выставку, проходившую в Москве. Открытие выставки постоянно откладывалось, и он, из-за нехватки денежных средств, вынужден был уехать, не представив экспертам свое «новое астрономическое открытие». Вернувшись домой, Алексей Александрович написал прошение в Белгородскую уездную земскую управу о выделении ему 100 рублей для поездки в Москву, желая лично представить свое изобретение. Денег земская управа ему не выделила и сведений о размещении его изобретения на выставке пока не обнаружено.
Вся жизнь Несмеянова была связана с преподавательской деятельностью. Только в 1870 году, в возрасте 53 лет, он был назначен по прошению помощником почтмейстера в г. Дмитриев Курской губернии. К сожалению, точная дата смерти «белгородского Циолковского» не установлена. Последнее упоминание о нем встречается в протоколах заседания Совета Императорского Санкт-Петербургского университета в 1884-1985 годах, где указано, что университетская обсерватория по отзыву профессора С. П. Глазенапа «не имеет необходимости приобрести» предложенный Алексеем Несмеяновым планетарий.
Разрабатывать свою теорию математической географии и космографии Алексей Несмеянов начал во времена крепостного права и расквартирования в Белгороде бравых тверских драгунов, родившись за 50 лет до рождения великого Циолковского и, вероятно, как и Константин Эдуардович, слыл среди городских обывателей мечтателем и чудаком. Его изобретения и труды с позиции сегодняшнего дня выглядят наивными, впрочем, как и уровень достижений астрономии того времени. Но ведь только благодаря таким неравнодушным чудакам происходят научные открытия.
Александр Лимаров, Елена Кривцова