Работы Максима Баранова белгородцы и гости города видят ежедневно: пегас, украшающий купол спорткомплекса Светланы Хоркиной, флюгер на учебном корпусе НИУ «БелГУ»… Но мало кто знает, что создавались они прямо в центре города, в небольшом павильоне, окна которого выходят на детский городок парка имени Ленина. Именно здесь мастер уже много лет создает свои творения. Однако знакомство с Максимом Барановым мы начали не здесь. Мы встретились в выставочном зале «Гильдии мастеров» — творческого союза, руководителем которого он является.
В жизни надо все попробовать
Как выглядит кузнец? Слегка неотесанный богатырь с бородой и огромными ручищами. Ведь именно такой образ сидит у нас в голове после прочтения детских сказок? Максим Баранов на этого персонажа совсем не похож. Аккуратно и со вкусом одетый, интеллигентного вида, в очках, — он больше напоминает профессора, нежели народного мастера. Впрочем, мое первое впечатление оказалось верным. Максим Борисович — кандидат искусствоведения. И преподаванием он тоже когда-то занимался.
Его основная работа — экспертная оценка культурных ценностей. А кузнечное дело — хобби, причем далеко не единственное.
— Я уверен, что человек, имеющий искусствоведческое образование, может овладеть любым ремеслом. Главное — иметь чувство вкуса, уметь видеть прекрасное, — говорит Максим Баранов.
Сам он учился на искусствоведческом факультете в Киевской художественной академии. Творчество всегда было неотъемлемой частью его жизни. Свою тягу к прекрасному Максим Борисович реализовывал в музыке: играл на фортепиано. Параллельно с этим много рисовал, был участником выставок. Первый вид декоративно-прикладного искусства, который он освоил — керамика и гончарное дело.
На сегодняшний день, наверное, легче перечислить то, в чем мастер себя еще не попробовал. В числе его увлечений, помимо уже названных, — создание витражей, разработка архитектурных проектов. А еще Максим Баранов увлекается фотографией. В его работах есть своя «фишка» — персонажи снимков парят в воздухе. Секрет создания такого эффекта фотограф никому не выдает. Правильно: какой же это секрет, если его все знают…
Главное детище
Мы общаемся в выставочном зале «Гильдии мастеров». Гильдия — детище Максима Баранова. Мастер организовал ее в 2003 году и с тех пор реализовал огромное количество проектов. В составе этой общественной организации — представители самых разных направлений декоративно-прикладного искусства: гончары, ювелиры, реставраторы, кузнецы, витражисты, резчики по дереву.
Здесь есть несколько кабинетов. В одном из них располагается фотостудия, в другом — реставрационный зал, в третьем — гончарная мастерская. В выставочном зале большинство изделий создано самим Максимом Барановым. Здесь — и кованая мебель, и предметы интерьера, и различные причудливые кованые и керамические фигуры. А на стенах — фото тех творений, которые сегодня являются предметами интерьера и экстерьера различных зданий.
Во кузнице
Мастерская Максима Баранова находится возле парка. В неприметном здании кузницу выдает разве что черноватый дым, клубящийся над трубой. Встречает нас рок-н-рольная музыка и сосед Максима Борисовича по мастерской — давний друг, соавтор, мастер декоративно-прикладного искусства Юрий Рышковский.
В этой мастерской Максим Борисович трудится почти два десятка лет. Именно здесь создавались все его творения: и флюгеры, и люстра, украшающая фойе художественного музея. А в прошлом году вместе с Юрием Вячеславовичем он делал в стенах своей кузни чудесные металлические цветы: семьдесят бутонов, украшающих ворота парка роз в Строителе. Там же стоит еще одно их творение: кованая роза высотой восемь с половиной метров.
Мастерская состоит из двух комнат. Первая — рабочее помещение, где кузнецы колдуют над горном. В этой комнате очень много металла. Прутья нужного сечения кузнецы закупают на металлобазах и делают из них заготовки для будущих изделий. Здесь же — огромные литые наковальни, разнокалиберные молотки, клещи…
У стены — главный рабочий инструмент: кузнечный горн.
Работает он на твердом топливе: угле и дровах. Именно поэтому в помещении пахнет русской печью, а стена вокруг горна изрядно закопчена.
Сегодня многие кузнецы используют в своей работе блага цивилизации: их горны работают на газе или электричестве. Максим Борисович предпочитает старый способ. Его кузница от кузницы 18-го века отличается лишь тем, что меха в горне заменены вентилятором, а еще в работе он использует пневматический молот, значительно ускоряющий и облегчающий процесс создания изделий.
Чтобы начать работу, горн нужно нагреть до определенной температуры — 1700-2000 градусов. На это потребуется около сорока минут.
Пока огонь разгорается, Максим Борисович приглашает нас в соседнюю комнату пить чай. Это помещение напоминает чулан или дедушкин гараж. В нем тоже много металла и всевозможных интересных штуковин, непонятным образом здесь очутившихся и обретших свои места. Холодильник со скругленными углами, выполняющий сегодня роль креативного буфета, старинные иконы в кованых оправах, две мандолины, токарный станок, керамический плафон в виде человеческой головы, ну и, конечно же, огромное количество кованых изделий, уже законченных и ожидающих своих новых хозяев либо не доведенных до ума и оставленных здесь до лучших времен.
Даже столовые ножи в этом волшебном чуланчике выкованы вручную.
— Куда ни плюнь — везде эксклюзив, — шутит Юрий Вячеславович.
Пока я пью обжигающий чай, мои собеседники не замолкают ни на минуту. Говорят о кино и музыке, об интересных проектах, курьезных случаях из жизни, о своих учениках.
— А многих вы можете назвать своими учениками? — спрашиваю.
— Мои ученики — это те, кто называют меня своим учителем. Их немного, где-то с десяток. Я никогда никого целенаправленно не учил, но в совете не отказывал. Некоторые познавали ковку здесь, у моего горна, — рассказывает Максим Борисович.
Сам он всем ремеслам учился по книгам. Говорит, что они — лучшие учителя.
Тем временем горн разогрелся и мы возвращаемся в рабочую комнату посмотреть, как мастер будет колдовать над металлом.
Кузнец кладет в огонь две заготовки — длинный прямой четырехгранный прут и железяку, в которой уже проглядывается будущая дверная ручка.
Спустя десять минут изделия становятся красными. Максим Борисович достает длинный прут из печи, кладет его на наковальню и взмахивает молотком. Раскаленное железо на некоторое время становится мягким и податливым. Мне кажется, будто мастер и раскаленный прут — это одно целое. Кузнец отдает металлу приказы, и тот, не смея перечить, слушается. Один удар, другой, третий… Без лишних сопротивлений прут скручивается в тугую спираль — элемент будущей лестницы. Последний штрих: Максим Борисович опускает горячее железо в воду, и оно, издав поверженное «пшшш», распространяет по кузнице горячий пар.
Меня так впечатлило это зрелище, что я даже на минуту всерьез подумала о том, чтобы напроситься в подмастерье. Потом опомнилась — я же девочка, а дело это, мягко говоря, не легкое. Впрочем, на мастер-класс Максима Баранова обязательно схожу. Организовывает его музей народной культуры. 29 марта любой желающий сможет стать свидетелем того, как мастер будет общаться с металлом на одном, только им обоим понятном, языке.
Фото Александра Михайлова